Семь

Экспедиция. Генри Смита неспешно продвигалась сквозь тенистые чащобы Мерцающего леса. Уже два дня минуло с тех пор, как покинули они уютные чертоги священного города эльфов — Кинтарры, но пройдено было мало — не самая гостеприимная растительность великой пущи то и дело преграждала путь отряду, порою превращаясь в сплошной вал из стволов, листьев и корней.

Первым шел Ланиэль Д’лон — остроносый эльф-проводник, по доброй воле согласившийся помочь путешественникам, проведя их от сумрачных лабиринтов великого леса до западного побережья Арканум. Одетый в плетеные охотничьи штаны и зеленую жилетку из оленьей кожи, с накинутым поверх шелковым плащом того же цвета, он шел немного поодаль от остальных, почти бесшумно ступая по траве, то и дело замирая — вслушиваясь в глубины лесной чащи.

За ним тяжелой поступью шел высокий, темноволосый человек внушительного телосложения. На нем была кожаная броня с двумя парами крестообразно пересеченных на груди и животе ремней, где располагались два металлических диска — электрические аккумуляторы, с множеством отходящих от них проводов, каждый из которых уходил под наружные лоскуты доспеха. За спиной его лежала зеркальная винтовка, а на поясе, отражая редкие лучи бронзового предзакатного солнца, висел блестящий револьвер. Натаниэль Кроу был нанят для обеспечения безопасности экспедиции по рекомендации члена промышленного совета Таранта, Эдварда Уиллоусби.

Далее, неумело насвистывая какие то неизвестные мотивы, следовал Фрэнк Бут — светловолосый полуорк, ростом чуть менее 6 футов, и почти столько же в ширину, с резко вздернутыми бровями и жесткой, соломенного цвета щетиной. Впрочем, его расовую принадлежность могли выдать лишь заостренные уши и буйный нрав — во всем остальном это был самый обычный человек. Одетый в клепаную промасленную броню темно синего цвета из дубленной кожи какой то ящерицы, он нес за спиной здоровенный тюк. Каладонский меч с красной рукоятью покоился на поясе с одной стороны, а явно видавший лучшие дни ржавый кольт — с другой.

Торн Сгибатель Сосен — зеленоглазый полуогр, чьей основной задачей была транспортировка багажа. На его широченной спине, прикрытой грубо сшитой шерстяной накидкой, лежала поклажа, раза в три большая, чем у Фрэнка, в руках же он нес внушительных размеров палаш, наподобие тех, которыми вооружена полиция Таранта.

Замыкали процессию два джентльмена — полурослик и человек — оба в коричневых шерстяных робах, с накинутыми на голову капюшонами. Халфлинг с добрым круглым лицом, задорными голубыми глазами, чуть выпирающим за пояс животом и, ногами — очень волосатыми даже по меркам самих хоббитов — Сэм Бриджстоун, близкий друг Генри Смита, а по совместительству биолог столичного университета, на данный момент занимающийся изучением и классификацией всего живого, что обитает на бескрайних просторах мерцающего края.

Генри Смит — руководитель экспедиции. Это кареглазый человек среднего роста с гладковыбритым лицом и длинными каштановыми волосами, плавно переходящими в роскошные бакенбарды. Он занимает должность картографа в Тарантском университете, а целью его похода является обследование северо-западного побережья континента для составления подробной карты.

— В чем дело? — спросил Генри, увидев что группа остановилась под тенью огромного дуба.

— Нам следует разбить здесь лагерь, — с невозмутимым спокойствием отвечал Ланиэль. — Уже темнеет, а лучшего места для лагеря не найти.

— Что ж, не мне с вами спорить, мистер Д’лон. Торн, займитесь костром. Фрэнк — будьте добры, разверните палатки. Ну, а вы, мистер Кроу — позаботьтесь о ловушках.

Еще минуту назад безмолвная площадь в тени зеленого гиганта наполнилась суетой и движением, и через каких то 15 минут здесь уже стояло три палатки, освещенные мягким пламенем уютно потрескивающего костра.

— Полагаю, никому другому готовить ты не позволишь? — обратился Генри к старому другу.

— Конечно нет! Не могу же я допустить осквернения пищи!

Ответом ему служила добрая, почти отеческая улыбка в свете лагерного огня.

— А знаешь почему? Почему никто не готовит так, как это делаем мы, хоббиты? — продолжил Сэм.

— Понятия не имею. И почему же? — спросил все еще широко улыбающийся картограф.

— Все дело в силе. Точнее, в стремлении к ней. Ваши головы забиты войной, политикой, противостоянием магии и технологии, стремлением к власти и деньгам, один лишь Велориен знает чем еще, но вы совершенно забыли, что значит жить. Да, дружище, не удивляйся, просто жить и радоваться даже всяким мелочам, таким как вкусный ужин в компании добрых друзей.

Смит призадумался.

— Ты поэтому три часа уговаривал сэра Джеймса пустить тебя в экспедицию? — ответил он уже более серьезно.

— Да, именно. Знаешь, в детстве я так мечтал увидеть столицу, про которую нам столько рассказывали. Был у нас в деревне один престарелый дед — мистер Эшби, если не ошибаюсь. Мы каждые выходные собирались у его камина, чтобы послушать невероятные истории о самом большом и удивительном городе в мире — Таранте. Увидев столицу воочию, я был поражен еще больше. Даже помню как из за волнения было сложно дышать. Помню, словно это было вчера. Но что то изменилось с тех пор. Мой воздушный замок стал тюрьмой. Тюрьмой, которую я сам себе построил.

Сэм закашлял.

— Эмм. Хех. Ладно, не бери в голову, старина. Меня, бывает, заносит не туда, просто не обращай внимания.

— Ну уж нет, Сэмвелл Бриджстоун Марли младший, так не пойдет. Все те разы, когда тебя пробивало на откровения со мной, можно пересчитать по пальцам. Кроме того, я прекрасно понимаю о чем ты говоришь. Мое детство тоже прошло за пределами Таранта, помнишь? В конце концов, не думаешь же ты что я стал картографом по чистой случайности?

Друзья переглянулись. Глаза халфлинга загорелись полубезумным мальчишеским задором.

— Неси бутылку.

— Что? — на лице Генри опять появилась широкая улыбка.

— Принеси нам бутылку бренди, говорю. Когда еще у тебя будет шанс увидеть захмелевшего хоббита? А я пока займусь ужином.

Через час вся группа собралась у костра для того, чтобы насладиться фирменной стряпней полуросликов. Натаниэль и Фрэнк о чем то оживленно спорили, кусками жаренной оленины рисуя в воздухе причудливые формы, Ланиэль и Торн же просто слушали, изредка вставляя фразу другую.

— За Генри Смита — моего рыцаря освободителя! — произнес Сэм, тут же прильнув губами к бутылке.

— За Сэма Бриджи — маленького хоббита с большим сердцем, — отвечал ему Генри, перенимая бутылку.

— Я очень большой хоббит!

Оба друга засмеялись.

— Ночь, — задумчиво произнес Смит,  время безумцев и поэтов.

— И кто же мы?

— Конечно первое. Асоциальные психопаты не грезящие безграничной силой и властью, а лишь желающие жить.

Сэм внимательно посмотрел в глаза старому другу.

— А может это они психи? Они все? Можешь весь этот мир сошел с ума много лет назад?

На лице Генри скользнула грустная, но очень теплая улыбка. Он ничего не ответил. Так они и сидели — молча, но в то же время разговаривая, потеряв счет времени, забыв о Таранте, о экспедиции и даже о себе.

— Завтра рано вставать. Ланиэль будет караулить этой ночью, так что лучше бы тебе отправится спать, забулдыга, — вдруг сказал он.

— Да, пожалуй, ты прав. Доброй, ночи, Генри, — с этими словами полурослик направился в сторону палатки.

Смит молча сопроводил друга взглядом. Мерцающий лес, таинственный сам по себе, был во власти, ночи — девы, прекрасной и ужасной одновременно, что делало его еще более мистическим. Между величественных крон Генри мог разглядеть кусок неба, на которое высыпали мириады звезд — бесконечно далеких и прекрасных. Ветер колыхал верхушки деревьев и лишь тление костра нарушало безмолвное спокойствие зеленой страны. Ему хотелось, чтобы эта ночь не кончалась никогда.

***

Поутру отряд продолжил путь. И это был бы очередной, ничем не примечательный день экспедиции, если не одна жутковатая находка. Во второй половине дня, продираясь через изумрудное царство природы, группа вдруг остановилась.

— В чем дело? Еще слишком рано для лагеря, мы могли бы…

— Тсс,  на полуслове прервал картографа Натаниэль. И только тогда Генри заметил, что Ланиэль совершенно недвижно, словно не дыша сидит в кустах какого то папоротника, пристально всматриваясь во что то впереди себя. Так продолжалось около десяти минут, хотя было ощущение будто прошел добрый час. Наконец, проводник встал, жестом показывая следовать за ним. Отряд вышел на небольшую прогалину посреди дремучего леса. В самом ее центре лежал человек — из груди его торчал кинжал, а на лбу засохла тонкая струйка крови. Генри невольно съежился — несмотря на то, что поляна была озарена ярким солнечным светом, здесь было холодно, и никак не покидало чувство того, что за ними наблюдают. Неспешно наблюдают из темноты, изучая и оценивая каждый шаг. Более того, Смит был готов поклясться — кинжал в один миг будто бы загорелся пламенем! Странным фиолетовым огнем, вселяющим животный ужас при одном своем виде.

— На стоит задерживаться здесь, — произнес картограф, задумчиво глядя на чуть проржавевший, но все еще изысканный кинжал с большим красным камнем на рукояти. — Продолжим путь.

Без лишних слов отряд двинулся прочь от странной поляны. Никто не говорил этого вслух, но каждому хотелось уйти как можно дальше. Генри шел крепко задумавшись.

— Что это могло быть? — нагоняя спросил Сэм, возвращая его из мира раздумий.

— Я не знаю. Может бандиты? Кто сказал что в мерцательном лесу нет места всяким отбросам?

— Кинжал, ты видел его? — после непродолжительного молчания обратился к нему халфлинг. — Клянусь рукой Боло, в какой то миг мне показалось что он горит! Не подумай что я сбрендил, просто…

— Я тоже это видел.

Генри заметил страх в глазах друга. Тщательно скрываемый, проявившийся буквально на мгновение, и словно смешанный с чем то еще. Его самого тоже окутало необъяснимое беспокойство.

— Что это за пятно? — спросил он немного погодя, заметив красное округлое пятнышко на груди хоббита.

— А, это… — с этими словами Сэм показал большой палец, весь испачканный в крови. — Порезался утром, когда пытался открыть банку с кофе. А ты же меня знаешь, в голову только и пришло что нужно вытереть чертов палец о рубашку.

Смит лишь кивнул в ответ. Что то все не давало ему покоя, но что именно — понять он не мог.

К вечеру неприятная находка забылась и аппетитный запах жаркого из оленины вновь окутал становище. На этот раз Генри не стал засиживаться — обсудив дальнейший маршрут с Ланиэлем и сверившись с картами, он отправился спать. Всю ночь его мучили кошмары — вязкие и гнетущие, где все было словно в тумане. Он видел мертвецов, что взывали к нему. Они кричали, стенали, словно пытаясь сказать что то очень важное. Их пустые глазницы, в которых копошились черви, глядели, словно моля о чем то, а гул, порожденный ими был невыносим настолько, что мог свести с ума. Но самое странное было не это — он видел фигуру человека, лицо которого было скрыто в тени. Неспешно поднеся пистолет к виску, незнакомец нажал на курок.

Генри проснулся в холодном поту — он едва дышал, а сердце отбивало чечетку. Первые лучи солнца уже пробивались через густую растительность.

***

Утром лагерь наполнился суетой приготовлений, и лишь когда все собрались у кострища, выявилась пропажа.

— А где Ланиэль? — с недоумением спросил Генри. Все удивленно переглянулись — эльфа и вправду нигде не было. Натаниэль, Фрэнк и Торн были отправлены прочесывать близлежащие кусты, но вскоре вернулись, так ничего и не обнаружив.

— А может он просто решил поохотиться? Или отправился обратно домой? В Кинтарру? — с некоторой дрожью в голосе спросил Сэм.

— Мне он ничего об этом не говорил. Но такое вполне возможно, учитывая крутые нравы наших остроухих друзей.

— Эльфы, — ухмыльнулся Нэт, сплевывая табак. Фрэнк что то пробормотал под нос, Торн же молча стоял с безразличным лицом.

Было решено задержаться на час, на случай того, что объявиться проводник. Но этого не произошло, а посему отряд продолжил путь. Генри знал, в каком направлении нужно двигаться и сверяясь с компасом направлял Натаниэля, занявшего место в арьергарде. И вот, казалось бы, путешествие продолжилось — группа как и прежде двигалась сквозь тернии великого леса, но что то изменилось — Натаниэль ступал непривычно тихо, Фрэнк уже не насвистывал свои веселые мотивы, а Сэм, прежде веселый и болтливый, будто язык проглотил. Только полуогр ничуть не изменился. Эта то ли беззаботная тупость, то ли невероятная уверенность в собственных силах — лишь она подбадривала Генри. Вечером, разбив лагерь у небольшого пролеска, все вновь собрались у костра.

— Четыре дня тому назад мы вышли из Кинтарры. И хотя продвигалась экспедиция не слишком быстро, если продолжим идти на северо-запад, то по моим расчетам, лес должен поредеть уже к завтрашнему вечеру. Своевольный уход мистера Д’лона — это неприятная неожиданность, но пока не предвещает особых проблем в пути, — обратился ко всем картограф, делая глоток кофе. — Мистер Кроу, ловушки расставлены?

— Да, сэр. Четыре медвежьих капкана и электрическая нить по периметру.

— Прекрасно. Торн — вы на карауле. Пожалуйста, будьте бдительны, все же чащобы Мерцающего Леса — это не курорт, а настоящие джунгли.

— Хорошо, — ответил полукровка, усаживаясь спиной к большому дереву.

— Остальным я советую отправиться спать. Завтра предстоит большой бросок, если мы все еще планируем добраться до побережья в срок.

Осушив кружки, все, кроме полуогра, разбрелись по палаткам.

***

— Генри! Генри! Генри, проснись! — почти что орал Сэм, энергично (пожалуй даже слишком для маленького полурослика) тряся Смита за плечо.

— В чем дело? — спросил он, еще щурясь от лучей восходящего солнца.

— Торн, его нигде нет. Пропал!

Картограф вскочил на ноги как ошпаренный:

— Как нигде нет? Не мог же целый полуогр просто раствориться в воздухе!

И тут его глазам предстала картина разворошенного лагеря — все снаряжение было беспорядочно разбросано по земле, электрическая нить сорвана, а от одной из ловушек тянулся кровавый след.

— След заканчивается в кустах, да и только. Он никуда не ведет, — хмуро произнес Натаниэль.

Вдруг поистине звериный рев взорвал воздух, доносясь из за палаток. — «Фрэнк» — сразу же догадался Генри. Все трое стремглав помчались на крик. Полуорк стоял за деревом — целый и невредимый, тяжело дыша и тихо порыкивая — от страха орочьи инстинкты возобладали над человеческой природой. У его ног лежала зеленоватая кисть исполинских размеров, испачканная в крови и земле.

— Торн… — в ужасе прошептал Сэм.

В тот момент Генри понял — экспедиция кончилась, началась охота. И впервые они не в роли охотников.

— Натаниэль, Фрэнк, соберите снаряжение. Только самое необходимое. Мы возвращаемся в Кинтарру, — произнес Генри дрожащим голосом. Они переглянулись с Сэмом. Слова были излишни.

Вскоре обнаружилось, что пропали некоторые вещи — в том числе компас, зеркальная винтовка, батарейки и большая часть патронов.

— Пойдем назад по собственным следам. Натаниэль, вы пойдете первым, Фрэнк — вы замыкаете группу. Нужно постараться пройти как можно больше до темноты, — сухо произнес Смит.

И отряд зашагал. Никто не произнес ни слова за весь день, каждый был в своих мыслях. Хотя по протоптанной тропинке идти было легче, им порою казалось, будто лес нависал над ними все ближе и ближе, затрудняя не только движение, но и дыхание.

Разведя огонь и наспех приготовив ужин, они снова собрались у костра.

— Будем караулить по двое. Мистер Кроу — мы с вами дежурим первыми, мистер Бриджстоун и Фрэнк сменят нас через 3 часа.

— Как скоро мы доберемся до Кинтарры? — спросил Сэм.

— Послезавтра вечером я планирую отоспаться в уютном эльфийском гнездышке, — с деланной уверенностью отвечал Генри, — натужно улыбаясь, — Ну все, джентльмены, мы выступаем на рассвете, а значит в ваших же интересах быстрее оказаться в постели, — добавил он тоном, не терпящим возражений. По сути, это был приказ. Генри понимал что они в смертельной опасности и что кто то должен взять бремя лидерства на себя.

***

Из палаток доносился почти синхронный храп братьев по сну, а у костра тем временем шла размеренная беседа.

— Повешу шкуру этой твари у себя над камином.

Генри улыбнулся. Он видел, что Натаниэлю Кроу не по себе точно так же, как и остальным, но парень явно не собирался сдаваться без боя.

— На забудьте прислать мне весточку, чтобы я заглянул к вам оценить, новый гобелен.

— Непременно.

Они рассмеялись. Но не было в этом смехе ни веселья, ни радости.

— Как вы думаете, что это?

— Я не знаю, сэр. Может какая нибудь кошка, пристрастившаяся к вкусу двуного мяса.

— Кошка? Но. Лагерь был весь перевернут, тело Торна мы так и не нашли, и при всем этом никто ничего на слышал. Даже электрическая цепь не сработала! Да и едва ли я представляю как кто то мог убить полуогра столь бесшумно.

— Вы знаете как кошки охотятся?

— Мне доводилось бывать в Каладонском зоопарке, но это вопрос скорее к Сэму.

— Они ждут в засаде, сэр. Притаившись в темноте, кошки могут подолгу замирать, словно неживые, после чего в мгновение ока бросаются на свою жертву, вцепляясь острыми как бритва клыками в шею, не оставляя ни шанса на спасение. Так что нет ничего неудивительного в том, что наш зеленый друг ушел столь тихо.

— Торн не мог умереть без борьбы, а какая то кошка, пусть и хищная, вряд ли совладает с потомком великанов, — возразил картограф.

— Это не обычная кошка, сэр. Как я уже сказал, должно быть тварь очень большая. Иначе как она утащила труп? По видимому, электрическая цепь сработала только когда на нее упал Торн, потому то мы ничего и не слышали. Этот хищник не только огромен, но и очень умен.

— И что же, эта кошка придет за кем то из нас и сегодня?

— По правде говоря, я так не думаю. Мяса полуогра ей должно хватить как минимум дня на четыре, даже если она очень прожорлива.

Тешил ли Нэт его ложной надеждой, или действительно верил во все сказанное — неважно, Генри инстинктивно захотелось поверить в правдивость этих слов. Даже самая призрачная надежда может ослеплять, создавая губительную иллюзию обмана, и чем сильнее страх — тем больше ошибка.

Спустя час они все еще сидели у костра. Генри плыл. В полубессознательном состоянии плыл к берегам царства снов, не в силах противиться течению. Напрягая последние силы он видел как Натаниэль отчаянно борется со сном, с силой хлопая себя по лицу. Но едва ли это помогло.

***

Фрэнк исчез. Генри, Нэт и Сэм попытались отыскать его — скорее рефлекторно, отчаяния, чем в реальной надежде найти полуорка.

— Как это произошло? — мрачно спросил картограф.

— Вы в видимо уснули и забыли предупредить нас. Проснулся я только утром, а к когда пошел заваривать кофе, то понял что в лагере непривычно тихо. Фрэнк, он к каждую ночь храпел словно боров. В палатке его не было. Остальное вы и сами видели, — то и дело запинаясь ответил Сэм.

— Видимо, кошка опять проголодалась, — саркастично проронил Смит.

— Или дело вовсе не в голоде, — задумчиво отвечал ему Кроу.

И они снова двинулись в путь. Лишь Натаниэль по прежнему ступал быстро и тихо, вслушиваясь в каждый шорох. Генри и Сэм же брели неторопливым шагом, опустив головы и апатично глядя в никуда, словно обреченные, что идут на эшафот.

— Думаешь, это конец?

— Каждый конец лишь знаменует начало чего то, нового. Тебе ли не знать, друг мой — отвечал картограф, словно пробудившись от векового сна. — Кинтарра всего в нескольких днях пути, мы справимся, — то ли себя, то ли товарища успокаивал он.

— Как справились Ланиэль, Торн и Фрэнк? Генри, может я и университетская крыса, но не дурак. Очевидно, что дело пахнет смертью. Ты же не думаешь что мы доберемся до Кинтарры, правда?

— Думаю. В конце концов, что мне остается, если даже старый друг отказывается верить в нас?

Сэм более не произнес ни слова. Было решено не останавливаться на привал, а продолжать путь даже ночью. Наспех сделав факелы из толстых сучьев, обмотанных тряпками, предварительно смоченными в бренди, они шли друг за другом на расстоянии 4–5 метров, но лишь Кроу имел оружие в руках. Сэм, менее выносливый вследствие своей полноты, то и дело отставал, из за чего Генри приходилось оборачиваться и ждать друга. Но вот, обернувшись в очередной раз он не увидел горящего факела за собой.

— Сэмми? — окрикнул друга Генри. Но ответа не последовало. Он еще долго кричал на весь лес, в слепой надежде найти друга, который, возможно, просто дурачится, разыгрывая его. Из забытья его выдернул Натаниэль:

— Мистер Смит, мы должны идти. Даже если бы он был где то рядом, нам все равно не найти его в этой темноте.

Генри молча повиновался. Теперь он шел впереди, опустив голову и руки. Жизнь покинула его еще до смерти физической.

***

На востоке восходило солнце. Его золотые лучи пробивались через кроны деревьев, заставляя лес мерцать всеми красками жизни. Усталый и измученный, Генри все шел, не останавливаясь. Просто потому, что ничего другого ему не оставалось. Его роскошные каштановые волосы слиплись сальными комками и неопрятно падали на грязное, щетинистое лицо, черты которого словно огрубели. Именно тогда в голове у него начала вырисовываться картина. Все это время он подозревал врага извне, какого нибудь монстра, голодную тварь, но что если враг был внутри? Натаниэль был наемником и Генри ничего не знал о его прошлом, о мотивах, сподвигших того присоединиться к экспедиции. Что до рекомендации от Эдварда Уиллоусби, то бумагу было легко подделать, обладая минимальными познаниями в каллиграфии. Искусный во всем, что касалось умерщвления живого, он мог беспрепятственно подобраться к любому из членов отряда, не поднимая никакого шума. Кроме того, только Нэт мог обойти или обезвредить ловушки, ведь он сам их ставил. И где же был проклятый наемник когда пропал Сэм? А его рассказы о большей кошке — как они были убедительны! Да, не могло быть и сомнения, враг все это время был среди них и прямо сейчас он за спиной Генри. Но почему он медлит? Чего он ждет? Смит задавался множеством вопросов, ничуть не меняя при этом шага. Наконец, они выбрались на небольшую поляну. Выйдя под лучи теплого апрельского солнца, Генри вдруг остановился. Развернувшись, он увидел Натаниэля, недоуменно стоящего у края прогалины.

— Почему?

— Простите?

— Почему ты убил их? Для чего, объясни мне?

— Мистер Смит, я…

— Просто скажи мне зачем?! — прокричал Генри в бессильном отчаянии.

— Я не понима…

— Только ты мог подобраться к каждому из них безо всякого шума. Только ты знал как обойти ловушки. И это ты пудрил мне мозги своими россказнями об огромных кошках!

— Мистер Смит, вам следует успокоиться.

— Я уже смирился со своей участью, Нэт. Я лишь хочу знать какие цели ты преследуешь, больной ублюдок, — снова не дал договорить ему ученый. Тут он обратил внимание на то, что это та самая поляна, где пару дней назад они обнаружили мертвеца с кинжалом в груди. Казалось, ничего и не изменилось с тех пор, но ни трупа, ни кинжала здесь уже не было. С мольбой в глазах он посмотрел на своего палача. Тот стоял с каменным лицом, глядя сквозь картографа на другой конец пролеска.

— Генри… — прошептал наемник в ледяном ужасе.

Он обернулся. На краю опушки стоял Сэм. Странным взглядом он наблюдал за ними, криво ухмыляясь, от чего у Смита похолодело в душе. В руке полурослик держал тот самый кинжал, на рукоятке которого странным пульсирующим светом мерцал камень.

— Сэм, — лишь успел прошептать картограф, как в то же мгновение, почти одновременно, человек и полурослик рванули к центру поляны. Генри видел как Сэмвелл Бриджстоун, его лучший друг, знакомый чуть ли не с детства, бежит к нему. Бежит неестественно быстро для хоббита и с какой то животной ненавистью в глазах, но по прежнему улыбаясь. Он был уже совсем близко, всего в паре шагов и заносил кинжал с одной единственной целью, как вдруг Генри почувствовал сильный удар в плечо и кубарем покатился по сырой траве. Падая, Смит видел, что Натаниэль и Сэм сошлись в центре поляны: тут же раздался выстрел, но Нэт промахнулся. Четыре пули было выпущено еще когда он бежал, а значит в запасе оставался всего один патрон. Их сердца отбивали бешенный ритм, под который они кружились в безумном танце смерти — один, пытаясь подойти ближе, чтобы нанести сокрушительный удар, а другой, без права на ошибку, выжидая подходящего момента для выстрела. Вдруг Нэт провалил халфлинга вперед, отбив его выпад вниз и приставил правой рукой пистолет прямо к кучерявой голове хоббита, но тот внезапно скользнул между ног наемнику, перерезая сухожилия. Натаниэль вскрикнул от боли, падая на левое колено, и тут же разворачиваясь, чтобы довершить начатое. Но полурослик снова проскользнул под рукой и через мгновение Кроу почувствовал, как холодная сталь перерезает его плоть. Он выронил револьвер — рука безвольно болталась, из нее тонкой струйкой сочилась кровь. Сэм небрежно оттолкнул оружие подальше. В отчаянии Натаниэль рванул левой рукой, надеясь полоснуть кинжалом шею полурослика, но тот сильным ударом, ноги выбил оружие. Нэт, похоже окончательно приняв поражение, стоял на коленях перед одержимым халфлингом, истекая жизнью и кровью. Генри видел как Сэм крепко, словно брата, обнял наемника, и как последний после этого упал замертво. Выйдя из оцепенения, он резко рванул к револьверу, по счастливой случайности оказавшимся всего в полуметре от него. Дрожащей рукой картограф направил орудие на того, кого считал другом.

— Сэм… — лишь смог произнести он, все еще объятый ужасом. Последний обернулся, словно вспомнив забытое дело, и неспешно направился в его сторону.

— Стой где стоишь! Клянусь Велориеном, я… — было крикнул Генри, собравшись с силами.

— Выстрелишь в меня? Брось, дорогой друг, то, что мертво — умереть не может, — с этими словами он показал на кровавое пятно в области груди.

— Ты… Ты не Сэм. Что ты такое? — всхлипывая вопрошал Смит.

— А вот тут ты ошибаешься, Генри. Я все тот же задорный полурослик, что распивал с тобой бренди под лунным светом.

— Зачем? Зачем ты убил их всех? Я… Я не понимаю.

— Чтобы мы могли быть вместе. У нас впереди вечность, друг мой,  лицо Сэма снова озарила блаженная улыбка, а глаза закатились за орбиты. — Не передать словами того наслаждения, что я испытал, вырезая одного за другим этих жалких ублюдков.

— Почему мы ничего не слышали?

— Сделать мягкое снотворное из корня гинка и листьев кадуньи — проще простого. Я ведь дипломированный биолог, помнишь?

Генри усмехнулся. Значит, в то время как полурослик убивал их одного за другим, остальные просто спали. Вдруг он обратил внимание на кинжал в его руках. Тот самый кинжал.

— Зачем ты взял его? — спросил он, взглядом указывая на клинок.

— Он звал меня, Генри. Говорил со мной, и я был не в силах противиться.

— Что эта проклятая железяка сделал с тобой, Сэмми? Мой глупый Сэмми, — по лицу Генри покатились слезы.

— Она открыла мне глаза. Показала все как есть, — произнес тот с улыбкой. — Ты помнишь, как мы хотели уйти жить в лес, чтобы никто нас не доставал? Лишь я и ты. Только все боялись что не успеем. Помнишь, Генри? Теперь у нас с тобой целая вечность впереди, дружище, — с этими словами он ступил на шаг ближе к Смиту. До того безвольно сидевший на коленях картограф вдруг вскочил, направив пистолет на хоббита.

— Брось, старина, мы это уже проходили, тебе…

— Прости меня, — не дал договорить ему Генри.

— Простить? За что, дорогой друг? Если бы не ты…

— Прости что не уберег тебя, Сэмми, — с этими словами он направил револьвер к виску.

Тишину великого леса взорвал выстрел. Охота была закончена. Но каждый конец лишь знаменует начало чего-то, нового. Тебе ли не знать, друг мой…