17 мгновений Арканум

Тарант, 17.08.1891, 13:24

День был ясным, как и положено в августе. Солнце роняло на землю лучи, пробиваясь сквозь клубы дыма. Именно дым и портил общее впечатление от августовского неба. Со стороны казалось, будто какой-то нерадивый школяр разлил чернила на чистом листе бумаги — примерно такое впечатление производил фабричный дым на стороннего наблюдателя. Но таких было немного, а, если точнее, не было совсем. Ибо не только коренные жители Таранта, но и гости города давно привыкли к этому зрелищу — а величественность и одновременно приземленность фабрик Гилберта Бейтса давно стала притчей во языцех во всем Арканум. Равно как и концентрация пыли в воздухе Таранта.

Руперту Хауэрду не было дело до величественности фабрик Бейтса, чего нельзя сказать о задымленности близлежащих территорий, где, собственно, и находился Руперт — так как имел несчастье некоторое количество лет назад устроиться охранником к самому господину Бейтсу. Платили прилично, этого хватало на еду и даже на развлечения — каковые заключались в регулярном посещении двух лучших культурных заведений города: бордель мадам Лил и таверна господина Гранта. Работенка была непыльная… «Вернее сказать, дьявол побери, совсем наоборот» — ругнулся про себя Хауэрд и смачно сплюнул. Пыли-то как раз хватало — фабрики чадили на всю аллею Муллиган Боун с соседними улицами в придачу. Но при этом особых сложностей на работе не возникало — Руперт всего один раз слышал о каких-то саботажниках, якобы проникающих на склад с помощью магии, но это было не в его смену и мало его интересовало.

Сечас же Хауэрда интересовало одно — когда же это проклятущее солнце склонится к закату и можно будет сдать вахту. Собственно, именно солнце-то и отвлекло его — а когда он вновь опустил взгляд на дорогу, там уже стоял господин в сером сюртуке. Из-за покроя одежды Руперт даже принял его случайно за эльфа — но ни эльфовской комплекцией, ни (как заметил Руперт, когда незнакомец подошел ближе) остроухостью господин не отличался.

— Приветствую, милейший, — в том, что незнакомец обратился именно к Хауэрду, ничего странного не было — ведь более никого поблизости и не было. Странным был следующий вопрос:

— Не подскажете ли, как найти Джентльменский клуб Веллингтона?

Руперт поперхнулся.

— Вы в противоположном углу города, сэр. Клуб находится недалеко от кладбища. А добираться лучше на метро — если пройдете по улице, обязательно наткнетесь на станцию.

Господин в сером кивнул в знак благодарности и, ни слова ни говоря, заспешил в указанном направлении. Хауэрд, поворчав про себя о буржуйском снобизме, посмотрел ему вслед. И лишь когда он скрылся из виду, Руперт понял, ЧТО показалось ему наиболее странным в незнакомце. Он приезжий, это очевидно. Вот только… Это место — это же тупик. За складом — городская стена. Не через нее же он перелез? Откуда он пришел-то, этот господин?

Каладон, 17.08.1891, 13:42

— А может, поговорим?

Впрочем, по выражению глаз полуогра, а точнее — по выражению его оскаленных зубов, Франк понял, что мирно решить вопрос не удастся. В следующее мгновение огр взмахнул молотом — и Франк, ловя ртом воздух и сжимая зубы от страшной боли в груди (несколько ребер наверняка были сломаны) уже парил в паре футов над землей. Удар о землю при падении был не менее жестким. Цилиндр слетел с головы. Сплевывая кровь на землю, Франк дотянулся рукой до устройства на своем поясе и замкнул контакты. Действие Ускорителя, как всегда сопровождалось зудом по всей коже — эффект электрических зарядов, стимулирующих мышцы его тела. Движения полуогра замедлились и рассекающий воздух боевой молот остановился в нескольких дюймах от лица Франка. Тот, моментально вскочив на ноги (Ускоритель обладал также и регенерационным действием) в фантастическом прыжке оттолкнувшись сначала от обуха молота, а затем — от плеча огра, взмыл в воздух, разворачиваясь и вынимая пару кремневых пистолетов. Четыре выстрела — по два на каждый — прорвали ставший вязким воздух и разнесли череп последователя Торга на куски костей и сгустки серого вещества (которого, вопреки расхожему мнению, у полуогра оказалось достаточно). Кошкой приземлившись на землю, Франк отбросил разряженные пистолеты, мысленно посетовав, что потерял ружье еще в болотах Бедокаана, и прямым ударом в челюсть встретил спешащего на выручку напарнику-огру второго охранника, который, по счастью, был человеком.

По телу пробежала легкая судорога — верный признак того, что действие Ускорителя вот-вот закончится. Выхватив из-за пояса палаш, купленный у хитреца-Грюнвальда в Черном Корне (лезвие было обработано ядом из желчи пустынных пауков), Франк рубанул охраннику по животу и, зайдя тому за спину, на излете всадил между лопаток. Человек рухнул оземь почти одновременно с последним электрическим разрядом Ускорителя. Франк понял, что батареи разряжены. Вздохнув, он вытер палаш об одежду упавшего, подобрал пистолеты, привычным движением подкрутил нафабренные усы и побрел к двери, пробормотав: «К Вашим услугам. Франклин Пейн.»

Впрочем, охранники его уже не слышали.

Тарант, 17.08.1891, 13:50

Мистер Бэбкок, самый известный во всем Объединенном Королевстве борец за права орков, во время своих выступлений/лекций/проповедей говорил красиво, но о реальном положении дел знал мало. А реальное положение дел было таково: орков в Таранте не любили. Собственно орков не любили везде. Об этом немало мог бы поведать некто Гар, человек по рождению но обезображенный орочьим обличием. Будучи человеком к тому же глубоко образованным, Гар вынужден был двенадцать часов кряду изображать из себя тупого орка в галерее господина Парнелла на забаву зрителям — так, по крайней мере, он был хоть частично защищен от агрессии окружающего мира. Кстати, о том, что Гар — человек, знал только Грак. Ну, может, еще Донн Трогг, лидер повстанческого движения орков — по служебной надобности. Том Грак же, хоть в его жилах и текла кровь обеих рас (бастардов, кстати, тоже недолюбливали), в силу особенностей своего характера, был живым и веселым в общении. Он давно привык к своей маске веселого парня и мало кто догадывался о том, какие вещи творились в его голове. Поэтому в целом Том Грак на жизнь не жаловался.

Но сейчас он готов был рвать на себе волосы от досады. Потому что объект уходил. Своим наполовину орочьим взглядом Том видел, как вдалеке силуэт в сером подходил к станции метрополитена. Нужно за ним, срочно! Но бросить пост Грак не мог. Потому что ЕГО клиент все еще был на месте. Вжавшись в спинку скамейки, Том посмотрел через плечо. Так и есть. Сэмми Уайт все еще стоял чуть поодаль и занимался любимым делом — ругался с каким-то прохожим на чем свет стоит. Бросать Уайта без наблюдения нельзя. О его воровском прошлом (да и настоящем тоже) известно немногим, но его связь с Подпольем отрицать сразу же и бесповоротно нельзя.

А вот что можно и даже нужно сделать, так это сообщить Чезаре о прибытии господина в сером. И Том Грак, пожалев, что в веллингтонском клубе нет телеграфа, начал озираться. Искомая личность сразу же была найдена. Какой-то отвлеченного вида субъект, очевидно, без дела шляющийся по Кенсингтонскому саду. Сойдет за курьера. Нужно послать весточку Чезаре.

Дернхольм, 17.08.1891, 14:01

Крики чаек были не слышны. Они всегда затихают перед бурей. Впрочем, не только чайки предвещали скорую вспышку гнева Властелина Морей. Небо тоже сердилось, нахмуривая кустистые брови облаков. Хмурился и Бернард. И в самом деле, какого черта! Ну ведь видно же, что к вечеру поднимется такой ураган, что и орка на улицу не выгонишь. Как можно при такой погоде выходить в море? Нет, конечно, спору нет, Джозеф отличный капитан, но его преданность королевской дочке слишком снижает его бдительность. Когда-нибудь он из-за этой своей чрезмерной преданности угодит в беду, и лучше, что бы это случилось не сегодня. «Хотя все шансы на то есть» — промелькнуло в голове Бернарда. Взглянув последний раз на небо, потом на «Летящую гарпию», качавшуюся у пирса, он покачал головой и прошел в дом, захлопнув дверь.

Небо хмурилось. И хмурился Бернард. Арчибальд, отец Бернарда, тоже хмурился, но по совсем другой причине. Вообще, надо сказать, что раздраженность была естественным состоянием Арчибальда последние годы. Он очень переживал после смерти дочери, сестры Бернарда, потом еще эта ссора с Глэдис… Нет чтобы признаться самому себе, что ему небезразлична эта уже немолодая, но все еще привлекательная женщина, но нет. Гордость, видите ли. Бернард хмыкнул и налил себе кружку эля из бутыли на столе. И ведь и Глэдис к нему неравнодушна. Надоумил бы хоть кто отца. Сам Бернард на это не решался — о самодурстве старика Арчибальда он знал не понаслышке, и попасться под горячую руку не желал. Например, сегодня его отец отшил еще одного наивного молодого человека, пытавшегося примирить этих двоих. Примирил, как же…

Мысли Бернарда вернулись к предстоящему плаванию «Летящей гарпии». Джозефа он не убедил — старый осел уперся, мол, принцесса приказала, и я поплыву. И ведь было б зачем плыть! Бернард не был, разумеется, приближен ко двору, но о связи принцессы Арии с каладонским принцем Аугусто Фарадом был в курсе. Раньше Джозеф, преданный слуга принцессы и старый друг Бернарда, возил только послания (тайком от Претора, отца Арии и нынешнего короля Камбрии). Теперь же ее величеству возжелалось увидеть своего возлюбленного лично. Значит, дело к свадьбе… Но почему же именно перед бурей!

Однако не только буря волновала Бернарда. Ему также не давал покоя тот тип, которого Джозеф нанял сегодня в качестве штурмана (предыдущий слег на днях с приступом лихорадки). Где-то он его уже видел… Может, в Эшбери? Или в Каладоне? Точно, в Каладоне! Прошлый месяц Бернард плавал в Каладон. Там он и видел этого типа. Он еще ошивался в лавке мистера… как же его звали… такая смешная фамилия… Рацциа, кажется. Хотя какая разница…

Отхлебнув эля, Бернард глянул в окно. Буря приближалась.

Тарант, 17.08.1891, 14:06

Мистер Ленгли был доволен. Собственно, он всегда бывал доволен к концу рабочей недели. Конец недели предвещал ему новую встречу с Кейси (пусть это и было сопряжено с определенными материальными расходами). Полурослик уже мечтательно прикрыл глаза, представляя себе грядущий романтический вечер с Кейси, как его сразу же отвлекли. К дверям «Бридесдаль-отеля» подошел посетитель, и Ленгли, выполняя свою работу швейцара, раскрыл их, пропуская посетителя внутрь, и засовывая левой рукой в карман брюк полученные только что чаевые. Закончив таким образом процесс выполнения своих служебных обязанностей, мистер Ленгли снова было погрузился в сладостные мечтания, как вдруг его внимание привлек спешащий по дороге в направлении Ленгли эльф. В самом появлении эльфа ничего удивительного не было — хоть Тарант и считается самым техническим городом Арканум, а о неприязни эльфов к механике слагают легенды, многие представители лесного народа не гнушаются пожинать плоды цивилизации и оседают именно здесь, в Таранте. И, быстро потеряв к эльфу интерес, мистер Ленгли уже перевел было взгляд в другую сторону, как эльф, который, подойдя ближе, на поверку оказался совсем даже человеком, скинул с плеч свой серый сюртук, бросил в стоящую рядом урну и устремился к дверям соседнего с отелем здания, известного по всей округе под названием «Джентльменский клуб Веллингтона». Такое поведение лже-эльфа показалось Ленгли любопытным, и он решил продолжить наблюдение. Спустя несколько секунд тишины из клуба донесся звук выстрела, а еще спустя несколько минут из дверей быстрым шагом вышел человек, которого Ленгли знал. Это был сэр Мэтт де Чезаре, спившийся аристократ, который сейчас исчезал за углом клуба подозрительно ровной походкой. Следом за ним вышел еще кто-то, но Ленгли не успел заметить, кто — к отелю опять подошел посетитель, отвлекая полурослика от его наблюдений. И, вновь повернувшись в сторону клуба, снедаемый любопытством мистер Ленгли уже никого не увидел.

Каладон, 17.08.1891, 14:11

ЗамОк, наконец, поддался. Пейн, вспомнив за минувшие двадцать минут (ему казалось, прошел час) весь нецензурный лексикон от орочьих диалектов до Старшей Речи, вынул отмычку и пинком ноги распахнул дверь. «Почему эти идиоты не имеют ключей от комнаты, которую охраняют?» — мелькнуло у него в мозгу, когда он, извлекши из-за пояса вновь заряженные пистолеты и держа их наготове, кувырком влетел внутрь. «Почему эти идиоты охраняли пустую комнату?» — мелькнуло у него в мозгу, когда он, удивленно озираясь, понял, что что-то не понял.

Комната была пуста, как голова орка. Неужели… Впрочем, сомнений быть не могло — Франк опоздал. Эльф ушел. И, судя по всему, телепортом. На всякий случай Пейн осмотрел комнату сквозь извлеченные из нагрудного футляра очки. Так и есть. Никаких скрытых люков, тайников или устройств. Значит — магия. «Мое слабое место» — усмехнувшись сам себе, подумал Пейн. Слегка подрастеряв свой изначально бравый вид, Франклин побрел к выходу. «Вот тебе и поохотился на виверну»…

Франклин Пейн был охотником. У него была масса недостатков, по его собственному мнению (так то: щеголеватость, хвастливость, тяга к женскому полу, болтливость, излишняя беспечность и прочая, и прочая), но одно несомненное достоинство у него было — он никогда не охотился на людей. До некоторых пор.

Все началось с того, что Пейн оказался не в том месте и не в то время. Он просто приехал в Каладон, так как слышал, что где-то к северу от него видели Виверну Забвения. Как заядлый охотник, Франк не мог упустить такой шанс. По прибытию в Каладон Пейн первым делом отправился в местную таверну (ибо был также охоч до абсента) с поэтическим названием «Рыдающая луковица». Там он и услышал этот разговор, с которого все началось и которого он услышать был не должен. Но дверь возле барной стойки была приоткрыта, а столик Пейна находился совсем рядом…

Их было трое — голосов, доносившихся из-за двери. Одного звали «мистер Рацциа», имя другого Франк толком не расслышал, кажется, «господин Максвелл». Или как-то так. Третьего по имени не называли, и говорил он мало. Говорили в основном первые двое. В отрывках фраз, доносящихся до Пейна звучали слова «Камбрия», «Претор» и «объявить незаконной». Слова были Франку вполне понятные, но слово, объединяющее их — «политика» — было ему неприятно. В политику он не лез и не собирался. И он пропустил бы разговор мимо ушей, если бы не еще одно слово, заставившее его встрепенуться и навострить уши.

Это слово было — «убить».

Черный Корень, 17.08.1891, 14:20

Человек торопился. Потому что человеку было страшно. Потому что его жизнь была в опасности. Потому что он знал то, что ему знать не следовало. Потому что судьба его родной страны была под угрозой.

От кого конкретно исходила угроза, человек точно не знал. И именно это пугало его еще сильнее. Откуда ждать удара? Кто еще замешан в этом деле? Человек знал точно лишь одно — организация, затевающая переворот, который может повлиять на весь Арканум, как-то связана с Воровским Подпольем. Именно поэтому Чезаре и Грак находились сейчас в Таранте и следили за двумя возможными членами Подполья — полуросликом Сэмми Уайтом и темным эльфом Д'аком Тааном. Известно было человеку и другое — одной из целей этой пресловутой организации была ликвидация Промышленного совета в Таранте. Роль Камбрии в этих интригах человеку была также неизвестна — но он подозревал, что роль была плачевная.

В панике бегая по своему дому и собирая вещи, человек лихорадочно соображал. Бежать. Но куда? В Тарант? Нет, только не в Тарант. Там его легко найти — Тарант хоть и большой город, но спрятаться там человеку было негде. Да и те, кого он боялся, наверняка будут искать его именно там. Может, тогда в Каладон? Почему бы и нет? Ведь именно из Каладона исходит угроза, а, как известно, в центре тайфуна всегда тихо. Уж там-то его точно искать не будут! Зато он может следить за еще одним подозреваемым — неким мистером Рацциа, каладонским торговцем. Решено! Бежать за горы! По суше, через перевал Горгота — так меньше шанс обнаружить себя.

А бежать было необходимо. Потому что человека заметили. Тот морячок, который в дернхольмской таверне просился на работу к капитану «Летящей гарпии» — он тоже «с ними». А значит, останься человек в Камбрии, его рано или поздно найдут. Внезапно мысль о «морячке» заставила человека остановится как вкопанного. «Летящая гарпия»! А кто сегодня отплывает на ней?

Даже король Претор этого не знал. Но человеку это было ведомо. И в душу его закрались подозрения. Да, бежать надо. Но сперва надо предупредить остальных — написать письмо и отправить с курьером в Тарант. Человек достал из ящика стола листок бумаги, черкнул на нем несколько слов, отложил перо… И замер. Шаги за дверью?

Сильный удар прорвал тишину дома. Били в дверь, скорее всего — ногой, и скорее всего — в сапоге, окованном железом и не меньше 50-го размера. После третьего удара дверь треснула и упала внутрь. Тотчас же в дом вбежало двое субъектов — впереди был огр (обладатель кованых сапог) с топором в руке, за ним следовал человек, закутанный в плащ, вооруженный дробовиком. Представшая их глазам комната была пуста. Человек, который несколько минут назад был здесь, а затем выскочил в окно, уже бежал в глубь леса в направлении гор.

Двое, человек и огр, наскоро осмотрели комнату и, не произнеся ни слова, вышли через сломанную дверь. Листок бумаги так и остался лежать на столе незамеченным. На нем было написано всего три слова: «Корона в опасности. Тайрон».

Тарант, 17.08.1891, 14:22

— Еще кружку, — посетитель был явно не в духе, и бармен поспешил исполнить его просьбу. Стоящий перед ним за стойкой и потягивающий эль человек ничем особенным не отличался. Он был немолод, слегка полноват и на нем не было куртки — только рубашка. Возможно, снял, спасаясь от жары, да и забыл об этом. Быстро потеряв к посетителю интерес, бармен повернулся в другую сторону, где господа Хальстер и Фицжеральд обсуждали очередное повышение налогов. Оба гнома спорили горячо, ударяя кружками о столик. Хальстер как раз начал говорить о возможном введении регистрации магов в Таранте. О минувшем покушении на жизнь сэра Мэта де Чезаре, казалось, никто уж и не вспоминал — хотя выстрелы редко звучали в стенах Клуба Веллингтона.

Впрочем, если бы бармен умел читать мысли, он бы понял, что о покушении забыли далеко не все. Господин за стойкой, тот самый, в одной рубашке, думал как раз об этом. И думы его были тревожны.

Итак, Чезаре жив. Ему удалось спастись, более того — он, кажется, нашел себе союзника. И он знает о черепах. Конечно, точное расположение склада ему неизвестно, но все-таки… Господин в рубашке нервно отпил еще эля. План, построенный с таким тщанием, рушился на куски прямо на глазах. Обращаться за помощью к Подполью человек в рубашке не хотел — пусть Адам Максвелл и Таддеус Майнор продолжают считать, что мы добиваемся лишь объединения Таранта и Каладона. Остальную часть правды им знать не следует — ни человек в рубашке, ни тот, кто был его хозяином, не доверяли ворам до конца. Впрочем, те платили им взаимностью.

Единственно верным решением сейчас было отправить кого-нибудь на Остров и замести следы — на всякий случай. О лаборатории никто не должен узнать. И если уж Тайрон доберется до Острова, надо подсунуть им какую-нибудь липу — вроде той, о полуограх — и пустить их по ложному следу. Пусть погоняются за призраками.

Человек в рубашке явно воодушевился. Кого бы отправить? Есть Рудольф, он сейчас как раз должен быть в Дернхольме, решать проблему с ненаглядной дочуркой нашего Претора. Пусть по выполнению своего задания он сплавает на Остров. Надо отправить ему голубя с посланием.

Каладон, 17.08.1891, 14:45

Как говаривал сэр Гаррик Стаут, у которого Франклин Пейн имел когда-то счастье (а может, с учетом скверности характера мастера рукопашного боя, и несчастье) обучаться, «Хочешь что-то сделать — сделай это сам». Руководствуясь этим принципом, Пейн шагал сейчас по дощатому настилу каладонских доков, направляясь к возвышавшемуся вдалеке, неприглядному на вид, но быстроходному (это Франк знал точно) кораблю. На корме красовалось название грозы морей — «Тень цыганки». В трактире сказали, что капитана Эдварда Тича можно найти сейчас на своем корабле.

На данный момент Франклин Пейн обладал информацией, которую не мог сообщить практически никому и достоверность которой практически никто не мог подтвердить. Потому что эльф (а может, и не эльф, черт его разберет, Пейн и видел-то его издалека) ушел телепортом, предположительно — в Тарант или Дернхольм, а о некоем Рацциа ничего не было известно — ни кто он, ни где он. Так что единственный выход — самому отправляться в Камбрию, по морю (для того Франку и нужен был Тич), а потом, разобравшись в ситуации, скорее всего, поездом в Тарант.

Как Пейн понял из подслушанного им недавно разговора, некая организация планирует убийство дочери короля Камбрии и в дальнейшем — государственный переворот. Как понял Франклин, дочь устранялась как возможная наследница трона, а затем Претор объявлялся незаконным правителем. Но это было не все. В деле был замешан и Тарант. Правда, каким боком он касался всего этого, Пейн не знал. Ответы следовало искать в Дернхольме. И Франклин ускорил шаг.

Человек, стоявший возле лавки эльфа-торговца и делавший вид, что рассматривает товары, отвернулся, поглядел вслед Пейну и подозрительно сощурил глаза.

Тарант, 17.08.1891, 15:03

Говорят, эльфы могут долго пить, не пьянея. Сэр Мэтт де Чезаре, потомок рода Чезаре из Камбрии, хоть и не состоял в родстве с эльфами, но тоже мог похвастаться подобным талантом. Кроме того, у Чезаре был и еще один немаловажный талант, относящийся к числу актерских — он мог настолько реалистично изображать из себя пьяного, что ни один из посетителей веллингтонского клуба за все время его слежки так и не смог раскусить его. Впрочем, теперь, после покушения, Чезаре уже не было смысла продолжать этот маскарад. Его раскрыли.

Но были и хорошие новости. У них появился союзник, который сейчас должен был быть где-то в восточной части города. Потому что именно там, в одном из частных складов и должны быть спрятаны те самые злополучные черепа р'енарских близнецов. Что именно представляли собой эти черепа, Чезаре толком не знал. Была версия, что они как-то связаны с тайной происхождения полуогров (именно это Чезаре рассказал своему новому союзнику — а большего ему знать пока и не надо). Сам Мэтт в это верил слабо. Он считал, что вся эта афера скрывает под собой нечто неизмеримо большее.

Так же считал и некто Генрих Дженкс — человек, близкий к Промышленному Совету Таранта и лично знавший самого мистера Эдварда Уилоугсби. Правда, Дженкс, в отличие от группы Тайрона, придерживался более радикальных методов. Его целью было низвержение монархии в Каладоне для предотвращения доминирующего по отношению к Таранту положения на политической арене. По планам Дженкса, Камбрия оставалась за скобками, что вполне устраивало Чезаре.

Не устраивало его, на данный момент, другое. Время шло. Посланец все не возвращался. Где же черепа?

Разорс Поинт, 23.08.1891, 16:43

Лодка вскоре заскребла дном по песку. Пейн выпрыгнул из нее и по мелководью отправился прямо к берегу — туда, где волны бились о скалы и плескали в проломленные борта разбившегося корабля.

Останки судна с борта «Тени цыганки» заметили случайно — уходя от бушевавшего в нескольких милях к югу шторма, капитан Тич подошел совсем близко к берегу. Тогда-то, огибая материк и уже миновав черневшие вдали драконьим гребнем горы, они и увидели, что одна из прибрежных скал выглядит несколько странно. Убедив Эдварда бросить якорь, Пейн на лодке добрался до места кораблекрушения. Скорее всего, это была работа давешнего шторма. Ничего странного, столбы взбесившейся водной стихии совсем недавно исчезли из поля зрения марсовых на «Цыганке».

А вот что действительно заинтересовало Франка, так это то, что с останков корабля доносились голоса! Значит, кто-то остался в живых! Зацепившись за торчащие из борта сломанные доски, затем за раму бойницы и, наконец, перевалившись через планшир, Франклин быстро встал на слегка покосившуюся палубу… но в следующую секунду уже вновь присел и, откатившись в сторону, притаился за бухтой каната. Потому что на палубе стояло еще трое человек. Две женщины и мужчина. И у последнего был обнажен меч — а острие было направлено на его собеседниц!

Внутри Пейна боролись два противоположных желания: первое — броситься на помощь несчастным дамам, и второе — подождать и выяснить, что к чему. В конце концов, победил интерес. Франк замер и постарался дышать как можно тише.

— Да, доставить тебя живьем у меня не вышло — проклятый шторм! — человек, облаченный в морскую униформу, обращался к одной из женщин. Та была облачена в элегантное красное платье и, в отличие от своей спутницы, скорее всего, ее служанки, имела явно дворянское происхождение. Обе женщины были в слезах и глаза их были испуганы. — Но теперь это уже не важно. Ты просто сдохнешь тут, и никто об этом не узнает, не будь я Рудольф Ганглер! Ты и твоя дворняга! Мистер Лонгвелл будет доволен!

«Лонгвелл!» Имя показалось Пейну смутно знакомым. Ну точно! Лонгвелл — именно так (а не Максвелл, как казалось раньше Франку) звали того, третьего, из «Рыдающей луковицы»! Значит, леди, стоявшая перед ним… Принцесса Ария?! Инстинкты охотника, до сей минуты сдерживаемые Франком, взяли верх, и он, перепрыгнув через канат, служивший ему укрытием, бросился к человеку, именовавшему себя «Рудольф Ганглер», на ходу извлекая из ножен свой меч.

Рудольф сразу его заметил. Взмахнув мечом, он пронзил одну из девушек — служанку — насквозь и занес руку для еще одного замаха, готовясь завершить свое дело. Крик ужаса, который издала Ария при виде падающего на палубу тела своей подруги, на время оглушил Пейна. Но слух был ему больше не нужен. Пришел черед боевым навыкам.

Оттолкнув Арию в сторону, уводя от выпада Рудольфа, Франк подставил лезвие своего клинка под удар. Сноп искр, скрежет металла — Пейн даже успел разглядеть рукоять меча Рудольфа, украшенную, такие мечи делают в Тихих Водах… — и противники встали друг напротив друга, держа мечи в оборонительной позиции. Франклин пожалел, что не прикупил себе в Каладоне батарей для Ускорителя. Но следующий выпад Рудольфа заставил его отвлечься от напрасных сетований. Блокируя удар, Пейн слегка сместился в сторону и на излете полоснул противника по руке. Рудольф вскрикнул, схватившись за запястье. Меч выпал на пол. В ту же секунду он с силой толкнул Франка от себя (тот, потеряв равновесие, повалился наземь), левой рукой извлек из кобуры на поясе кремневый пистолет (тоже богато украшенный — отметил про себя Пейн) и спустил курок.

Размазанный в воздухе силуэт пронесся перед глазами Франклина, принимая на себя выстрел. Оставив размышления о том, что здесь, собственно говоря, происходит, Франк вновь было ринулся в бой, но его противник уже прыгал с корабля, намереваясь убежать. Ну и черт с ним. Франк обернулся к своему спасителю.

— Аугусто! — крик Арии вновь резанул уши Пейну. Впрочем, переживания принцессы были напрасны — рана пришлась в плечо. Человек был жив и уже улыбался девушке. И тут запоздалая мысль кольнула сознание Пейна: Аугусто? Аугусто Фарад? Принц Каладона?

— Быть не может! — Пейн, казалось, уже разучился удивляться. — Но ваше величество… Как Вы здесь оказались? Ведь Вы же должны быть в Каладоне! Я видел Вас на приеме несколько дней назад!

— А это и есть самое интересное, — проговорил принц, поднимаясь и обнимая плачущую Арию. — Дело в том, что на каладонском троне сидит совсем не Аугусто Фарад!

Тарант, 17.08.1891, 15:20

Друзья бывают разные. У кого-то их много, у кого-то — не очень. У полуогра по имени Крэгг Мозгодав был всего один друг. Это была огромного размера канализационная крыса. Крэгг называл ее Хвостатик. Он подобрал его, когда тот был еще совсем маленьким крысенком. С тех пор Хвостатик вымахал до невероятных размеров и доставал Крэггу почти до пояса.

Больше друзей у Мозгодава не было. Были те, кто смеялся над ним, были те, кто бил его (в детстве), были те, кого бил он, были те, кто давал ему работу. Кстати, именно по причине наличия последних Крэгг и сидел сейчас на этом старом складе на окраине города. Его наняли сторожить. Человек в сером сказал, никого не пускать. Что конкретно сторожить, Крэггу было безразлично. Ему нравилось, что на складе нет больше никого, кроме него и Хвостатика. Больше ему никого и не надо было.

Огр посвистел. Из темного угла склада прыжками появилось огромное уродливое существо. Крыса потерлась об руку Крэгга и на его простоватой морде отразилось нечто вроде улыбки. Впрочем, только крыса и могла воспринять этот оскал как улыбку — остальные бы в ужасе скрылись прочь. Но для Крэгга не было остальных.

Хвостатик потянул носом воздух. Огр нахмурился. Что за черт? Теперь и он слышал какие-то подозрительные звуки. И доносились они… Э, да кто-то никак хочет взломать замок на двери и прокрасться на склад! Сняв с пояса топор, Крэгг поманил за собой Хвостатика и подошел к двери…

Разорс Поинт, 23.08.1891, 17:07

Рудольф бежал уже достаточно долго. Дыхание перехватывало. В голове в такт шагам стучали мысли.

Шакар их побери! Все пропало! Откуда только взялись эти двое? А как все могло бы закончиться! Пусть черепа похищены (как написал в письме Лонгвелл) и провести ритуал над принцессой не получилось бы, но можно было ее просто убрать! Затем объявить, что старый Претор совсем даже не законный наследник и воспользоваться создавшейся смутой! Но нет! Обязательно нужно было появиться этим двум и все испортить! Ладно хоть, Рудольф замел следы на Острове! Упросил болвана-капитана остановиться, якобы за припасами на берег сходить — и подчистил лабораторию. Да еще подсунул этот дневник, про историю с полуограми, вот смеху-то! Никто никогда и не догадается, что было на самом деле! Ха-ха! А если удастся найти черепа!… А почему так дышать трудно?

Дело было не в усталости от долгого бега. Дело было в…

Рудольф споткнулся, зашатался и упал на землю. Изо рта шла пена. Через несколько секунд он умер.

Разорс Поинт, 23.08.1891, 16:52

— Но… кого же тогда я видел на приеме?

— Мою точнейшую копию, сэр.

Пейн непонимающе уставился на Фарада.

— К-копию?

— Вот именно, сэр. Позвольте, я сейчас все объясню. Но… — принц обеспокоено посмотрел вдаль, в направлении берега, — Меня тревожит то, что некий джентльмен улизнул от вашей карающей десницы и сбежал. Не поспешить ли нам в погоню?

— Что? А, этот господин Ганглер… Думаю, в этом нет необходимости, ваше величество. Лезвие моего меча обработано смертоносным ядом. Так что через несколько минут возмездие все равно настигнет его.

Аугусто кивнул и перевел взгляд на принцессу. Та уже почти успокоилась, хоть и, также, как и Пейн, абсолютно ничего не понимала.

— Аугусто… Бедная Клементина… Впрочем, меня бы ждала та же участь, если бы не благородный сэр… — Ария вопросительно посмотрела на своего спасителя. Тот с достоинством поклонился:

— Франклин Пейн. К вашим услугам.

— А я — к вашим, — принц крепко пожал ему руку, слегка поморщившись от боли в плече. — До смерти обязан Вам за спасение жизни моей возлюбленной. Теперь, я думаю, Вы хотели бы услышать от меня объяснение некоторым вещам, коим Вы, я полагаю, были свидетелем?

— Да уж, было бы неплохо, — пробормотал Пейн.

— Что ж, не буду испытывать ваше терпение. Итак, я, Аугусто Фарад, принц каладонский, несколько дней назад был похищен группой лиц. Прокравшись ночью в мои покои, они связали меня и тайно, пользуясь системой вентиляции дворца, вывезли за его пределы. Сперва я подумал, что их цель — выкуп. Но, подслушав часть разговоров моих похитителей, я понял, что все обстоит несколько иначе. Каким-то образом (каким — мне неведомо) в руки к негодяям попал древний священный артефакт. Он представляет собой черепа двух близнецов. Как я понял, эти близнецы были первым результатом эксперимента неких древних магов. Суть эксперимента заключалась в создании человека или иного существа, полностью идентичного тому, на ком этот эксперимент ставился. С одним исключением — он полностью подчинялся создателю.

— То есть в Каладоне я видел…

— Именно, сэр. Пользуясь магической силой черепов, похитившие меня создали моего двойника. И именно он теперь является верховной властью в Каладоне. Меня после эксперимента, соответственно, предполагалось убрать. Но мне повезло, и я сбежал. Мне нужно было попасть в Дернхольм, к моей Арии (принц ласково погладил девушку по волосам). Ибо я знал, что следующей целью этой организации является проведение ритуала над ней. Вообще, насколько я понял, они хотели заменить копиями многих наиболее влиятельных людей в Арканум. Потому что каждая копия — это их верный последователь. Чего же они хотели добиться в итоге этих манипуляций, я не знаю. Может, мировое господство? — принц невесело усмехнулся.

Пейн был поражен. Истина, только что открывшаяся ему, была поразительна. Но у него остались еще два вопроса:

— Ваше величество, но как же вы все-таки здесь оказались?

— О, все просто. Я приплыл сюда вместе с вами. Да, я проник на судно капитана Тича, зная, что оно идет в Дернхольм, и спрятался в грузовом отделе. Когда же корабль бросил якорь, я через иллюминатор увидел останки «Летящей гарпии» — а этот корабль мне хорошо известен. Я поспешил выбраться из своего укрытия, и как видите, успел вовремя.

Франклин рассеянно кивнул. И, наконец, задал наиболее интересующий его вопрос:

— А кого еще они успели… заменить?

Каладон, 27.08 1891, 18:13

На этот раз Том Лонгвелл был одет в черный костюм (привычку часто менять одежду он приобрел, обучаясь искусству маскировки у Альберта Лика). Он посмотрел на дверь, только что закрывшуюся за посетителем. Потом его взгляд упал на книгу, которую он держал в руках. Автор этой рукописи был ему хорошо известен — ныне покойный Рудольф Ганглер. Подумав о чем-то, он усмехнулся и бросил книгу в камин.

План провалился, это верно. Но следы заметены. Никому ничего не известно. Старый дурак Уиллоугсби вот-вот подпишет соглашение с Каладоном. Тайрон ликвидирован. Тайна Острова надежно сокрыта. Задание выполнено. Пора возвращаться к своему хозяину… Этот старый гном не терпит, когда опаздываешь…

Лонгвелл встал, скинул сюртук, бросил в камин вслед за книгой — и вышел из помещения. Затем закрыл дверь и неспешной походкой пошел по улице, направляясь к Повороту Дракона. Здание, из которого он вышел, было каладонским офисом тарантианской газеты.

Разорс Поинт, 23.08.1891, 17:05

— И что же вы теперь намерены делать, принц?

Ария бросилась к Фараду на шею:

— Аугусто, давай убежим! В Мерцающий лес, к эльфам! Там никто не сможет нас найти! Мне не нужна Камбрия, а Камбрии не нужна я! Как и моему отцу. Мне нужен только ты! Давай убежим! В Тихих Водах живет один мой знакомый эльф, он укажет нам путь в Кинтарру! Возмем с собой только самых верных людей, — с этими словами она сняла с шеи медальон и повесила его на грудь лежащей на полу мертвой служанке. — Пусть все думают, что ты — это я, Клементина… — умоляющий взор Арии снова обратился к Фараду. Тут Пейн позволил себе вставить слово:

— Ваше величество, а как же ваша страна? Ведь Каладоном правит самозванец?

— Ария права в одном, сэр. Нам действительно нужно бежать. Ведь о масштабах этой организации нам неизвестно. Мы скроемся в Кинтарре, и переждем немного… Затем я попытаюсь восстановить свою власть в Каладоне. Так что мы еще встретимся. Не забывайте, мистер Пейн, что я ваш должник…

Эпилог

Принц Аугусто Фарад и принцесса Ария благополучно добрались до Тихих Вод, где эльф Мирт указал им путь в Кинтарру. Они перебрались через перевал Хардина и вошли в Мерцающий лес. Там их следы затерялись.

Франклин Пейн вновь вернулся к своему прежнему занятию — охоте — и больше не встревал в политические игры. Он еще не раз сплавал с капитаном Тичем на «Тени цыганки» и пережил немало приключений.

Том Логвелл, блестяще сыграв свою роль репортера, ушел со сцены. Как и его таинственный хозяин-гном. Об остальных членах этой организации ничего неизвестно. Равно как и о тех, над кем они сумели провести ритуал…

Артур Тайрон бесследно исчез.

Тайна черепов р'енарских близнецов так и осталась не раскрытой.

Впрочем, это не единственная тайна. Сколько еще их хранят земли Арканум?