Арканум: прохождение игры в художественном изложении

По диким степям Вендигрота...

Арканум. Мир, пронизанный древним волшебством, во благо ли иль во зло познавший недавно все прелести промышленной революции, свершенной вездесущими гномами. На смену лошадям и караванам приходят паровозы, зачарованные мечи и смертоносные заклинания вытесняются мушкетами и ружьями, по соседству с воинскими гильдиями возводятся литейные заводы… Многие видят во всем этом разрушение векового уклада бытия и погружение сущего в хаос; иные — рассвет новой, счастливой эпохи.

Мир изменился, ровно как и его обитатели. Но что же несут за собою ветра перемен?..

Жизнь его перевернулась с ног на голову еще в том момент, когда он, ничего не подозревая, ступил на борт дирижабля «Зефир», и спустя лишь несколько минут это новейшее достижение прогресса взмыло в небеса…

Это случилось в момент пересечения горного хребта, именуемого Каменной Стеной. Две неясные точки, появившиеся в иллюминаторах дирижабля, стремительно приближались, на глазах изумленных пассажиров превращаясь в орков, парящих в воздушных потоках на странных летательных аппаратах. И на земле от них прохода не было, а теперь еще и небеса заполонили… Впрочем, придаваться праздным размышлениям долго не пришлось, ибо оба орясины, злобно осклабившись, одновременно дали залп по незащищенной палубе дирижабля из пушек, установленных на тех самых аппаратах, что держали их в воздухе. Судьба ничем не защищенного «Зефира» сомнений не оставляла: разбитая и пожираемая пламенем конструкция стремительно неслась к земле…

Кляня на чем свет стоит свою несчастливую судьбу, человек выкарабкался из-под искореженного металлического каркаса, представлявшего еще несколько минут назад чудо технологии дварфов. Вокруг, куда не глянь, в лужах собственной крови плавали обгоревшие останки его недавних путников. Гномы, дварфы, эльфы, люди… Хотя… похоже, один из них еще жив!.. В несколько шагов человек преодолел расстояние, отделявшее его от чуть дышащего гнома, придавленного тяжеленным железным пластом, бывшим некогда одной из секций пассажирского салона. Бедняге, похоже, осталось совсем немного… С трудом разлепив затуманенные глаза, гном (или, всё же, дварф?) вложил в руку нашему герою странное кольцо, прохрипев напоследок, что оно должно быть передано мальчику, его истинному владельцу… Со словами «зло вновь пробудилось…» старик скончался, оставив героя лишь озадаченно хлопать глазами. Исполнить последнюю просьбу несчастного все всякого сомнения было делом чести, однако где же искать сего абстрактного мальчика?..

Позади послышалось пыхтение; нелепо размахивая руками и путаясь в длинном монашеском одеянии, к герою спешил некий персонаж. Остановившись чуть поодаль и бегло оглядев панораму разыгравшийся трагедии, монах обратил взор на героя, все еще сжимавшего в руке судьбоносное кольцо. Как и любой иной верующий Панарии, он наизусть ведал пророчества явлении «Живущего», реинкарнации древнего эльфийского колдуна Насрудина, который «явится на огненных крыльях в холмах, подернутых туманом». Все это монах, представившийся Вирджилом, как на духу выложил герою, видимо, ожидая от него хоть каких-то приличествующих положению действий; последнему же больше всего на свете хотелось оказаться на каком-нибудь постоялом дворе да забыться сном эдак на недельку — мозг категорически отказывался размышлять о чем-либо ином.

Видя, что россказни его ни мало не трогают новоявленного «Живущего», монах тяжело вздохнул и предложил составить ему компанию по пути в Туманные Холмы, небольшое селение в нескольких милях к востоку. Кроме того, старейшина Иохим, один из духовных лидеров Панарии, ожидал как раз на тамошнем постоялом дворе, а уж он-то должен поболе ведать всякие древние пророчества, предназначения, и прочее, и прочее… Герой тупо кивнул: подумать только, в век технического прогресса слышать такое… Хотя приятно, конечно, когда твоей персоне придают такой вес, но в данном случае это, пожалуй, несколько излишне. Тем не менее во всей болтовне приблудного монаха все ж прозвучала одна здравая мысль: отправиться в Туманные Холмы и хорошенечко отдохнуть…

Чего, к сожалению, им оказалось не суждено. Добравшись до покоев старейшины Иохима, отведенных оному на постоялом дворе Туманных Холмов, странники обнаружили лишь два остывающих трупа… и ни следа почтенного старика. Закатив глаза, герой демонстративно вздохнул: о скором отдыхе можно было забыть; Вирджил сурово на него покосился, после чего приступил к тщательному осмотру комнаты и двух ее обитателей, ныне низведенных до предметов интерьера. Немедля обнаружилась парочка интересных и заслуживающих внимания деталей: во-первых — амулеты на шеях покойных, выполненных в форме глаза, заключенного в гексаграмму, а во-вторых — наскоро нацарапанная записка от Иохима, в которой тот сообщал о нападении на него этих двоих и о возможной угрозе Вирджилу и его спутнику. Старейшина принял решение срочно покинуть селение и попытаться установить личности таинственных убийц или хотя бы выйти на культ, их нанявший. Дальнейшие инструкции, писал Иохим, он оставит на телеграфе в Таранте.

Прежде чем вновь очертя голову бросать все и отправляться в путь-дорогу — на чем рьяно наставил Вирджил, снедаемый беспокойством за своего наставника, герой наведался в лавчонку местного ювелира в надежде узнать хоть что-либо определенное касательно полученного им кольца. Как и следовало ожидать, выяснил он немного: ювелир смог лишь назвать компанию, изготовившую сию безделушку — «П. Шуйлер и Сыновья», квартирующуюся в том же Таранте. Видно, все дороги Судьбы сегодня сходились именно там…

Неделю спустя двое уставших путников пересекли мост через реку Хадриан, оказавшись в конечном пункте своего нелегкого пути — Таранте, величайшем ныне индустриальном центра Арканум, городе контрастов, где в изобилии сочетались промышленные заводы и трущобы, величественные театры и музеи, сада, дворцы, университеты… Город словно служил самым что ни на есть символом промышленной революции, на которую возлагалось столько надежд… Конечно, далеко не всем пришелся по нраву стремительный расцвет науки и технологий; несколько десятилетий назад Торрен — король Камбрии, сильнейшего в ту пору государства Арканум, указом своим запретил использование технических новшеств на подвластных ему землях и, собрав верное престолу воинство Драконьих Рыцарей, обратил мощь его против стремительно растущего могущества Таранта. Недолгое противостояние завершилось полным и абсолютным поражением Камбрии; рыцари сей державы оказались бессильны против кремниевых мушкетов и револьверов противника.

С тех пор минули годы. Кумбрия так и не смогла вернуть себе и тени былого величия, королевство постиг упадок и запустение. Что же до Таранта… во времена, последовавшие за окончанием войны, король оного града, ужаснувшись разрушительной мощи гномьих изобретений, использовавшихся в конфликте, резко ограничил их применение, что вызвало бурю неудовольствия со стороны простых мирян. Как следствие, однажды монарх был найден мертвым, а королева его, ровно как и принц — наследник престола — таинственно исчезли. Власть в городе немедля прибрала к рукам Лига Гномьих Торговцев и повсеместное внедрение чудес индустрии получило новый рывок.

Снедаемый тревогой Вирджил категорически заявил о необходимости первым делом заявиться на телеграф, где, теоретически, их должно было ожидать послание старейшины Иохима. «Живущий», скрепя сердце, последовал за резво припустившим по улочке монахом: хоть он и не вникал в учение Панарии, и крайне скептически относился к возможности оказаться реинкарнацией некого эльфа, приведенное Вирджилом пророчество ненавязчиво указывало именно на его скромную персону. А раз так…

Послание на телеграфе и впрямь обнаружилось, да вот только нынешнюю ситуацию оно не особо проясняло. Иохим писал, что все еще пытается установить, кто и во имя каких целей жаждет смерти его, Вирджила и «Живущего», и предлагал двум последним отправляться в деревеньку под названием Тихие Воды, что ютится в холмах пред Серыми Горами, где он сам предположительно вполне может оказаться. Но, теперь уже по настоянию нашего героя, немедленный поход туда придется немного отложить, ибо нерешенной оставалась загадка кольца…

Расспросив городского стража о местонахождении лавки господина Шуйлера и Сыновей, наши герои устремились в означенном направлении, погрузившись в шумную суету тарантского повседневья. Навряд ли в каком-либо ином граде Арканум можно встретить подобное, проникнуться столь ощутимой здесь атмосферой веяний новой эпохи…

Древнее здание ювелирной лавки отыскалось, как ни странно, в глухом темном переулке. Управляющий вежливо, но твердо отказал путникам в личной встрече с крайне занятым господином Шуйлером и без долгих слов выставил их за дверь. Порасспросив на всякий случай жителей соседних домов, герои выяснили, что лавочка эта издавно пользуется дурной славой — по ночам изнутри доносятся пугающие заунывные вопли и стоны. Дело обещало оказаться куда более интересным, чем казалось на первый взгляд; и, под покровом ночной тьмы, наш герой, сопровождаемый боязливо озирающимся по сторонам Вирджилом, аккуратно вскрыв замок на входной двери, проник внутрь офиса «Шуйлера и Сыновей». На первый взгляд, интерьер оного казался весьма заурядным, но лишь до тех пор, пока проницательный монах не обратил внимание на тщательно замаскированный люк в полу.

Спустившись в сырые подвальные помещения, герои оказались посреди развеселой компании зеленокожих зомби; вот уж кого они точно не ожидали встретить в респектабельной ювелирной лавке, так это подобных тварей. Вернув нежить в ее естественное мертвое состояние, герои, держась настороже, прошествовали вглубь катакомб, где во всей красе им предстал сам господин Шуйлер вкупе с двумя сыновьями. Сий муж поведал забредшим гостям, что помимо фамильного ювелирного дела, род его вот уже многие столетия практикует чары некромантии. Некогда бывшие даже в чем-то полезные, ныне, с внедрением всех этих паровых технологией, заклинания теряют былое значение, а в определенных местах — в том числе и в славном Таранте — удостаиваются в лучшем случае косых взглядов. Потому семейству господина Шуйлера и приходится прозябать в сыром подвале, оттачивая теперь уже никому не нужное искусство.

Лицемерно посочувствовав опальным некромантам, герой напомнил оным о цели своего визита, а именно определении личности владельца таинственного кольца. Столь же лицемерно посокрушавшись о моральной невозможности выдать имя заказчика, Шуйлер тем не менее прошаркал с древнему шкафу, пылящемуся в углу, и, покопавшись там, извлек на свет документ, согласно которому кольцо было заказано несколько десятилетий назад господином Бенджамином Бейтсом для своего сына Гилберта.

Гилберт Бейтс. Один из богатейших людей Таранта, крупнейший производитель паровых двигателей. И, вне всякого сомнения, самый влиятельный человек города. Попасть на прием к нему оказалось делом не из легких, пришлось как следует заговорить зубы стражнику у врат фамильного особняка, подкрепив свои просьбы звонкой монетой. И вот, наконец, они внутри и скоро вся эта эпопея с кольцом счастливо завершится… по крайней мере, хочется в это верить.

Магнат оказался пожилым седовласым человеком, совсем даже не «мальчиком», коего ожидал узреть герой, припоминая слова покойного гнома. Тем не менее, Гилберт с первого взгляда опознал принадлежащее ему некогда кольцо. В годы своей юности он проводил все свободное время в рудниках дварфов клана Черной Горы, с энтузиазмом изучая используемые ими паровые устройства. Пытливый ум Гилберта с ходу находил различные варианты их усовершенствования для облегчения нелегкого труда дварфов-рудокопов, однако последние крайне скептически относились к его замечаниям, привыкнув в разработке новых тоннелей полагаться на старые добрые кирки. Все, кроме одного — Стеннара, единственного друга Гилберта во всем негостеприимном клане; именно ему мальчик отдал подаренное отцом кольцо… А спустя некоторое время весь клан Черной Горы исчез, как сквозь землю провалился…

Шли годы. Изобретенный Гилбертом Бейтсом паровой двигатель принес ему огромное состояние, ровно как и внушительную долю в горнодобывающем деле, где повсеместно внедрялись разработанные им технологии. Тем не менее, окруженный роскошью, он нанимал все новых и новых сыщиков, отправляя их на поиски исчезнувшего клана. Поиски, по сю пору не принесшие ни малейшего результата.

Однажды ночью к Гилберту заявились некие личности, с ног до головы закутанные в черные плащи, посоветовав немедля прекратить бесплотные поиски. А совсем недавно, всего несколько дней тому, господин Бейтс чуть не стал жертвой иных ночных визитеров, зашедших на огонек со вполне определенными намерениями. Беднягу Гилберта в последний момент спас его верный телохранитель, недолго думая расправившись с нападавшими. Интереснейшая деталь — у каждого из оных имелся на шее амулет в форме глаза, заключенного в гексаграмму, что ранее — лет эдак 500 назад — являлось отличительной особенностью общества наемных убийц под названием Рука Молоха.

Здесь герой едва справился с собственным изумлением: люди, предположительно охотящиеся за ним, так же рьяно стремятся убрать с пути старину Гилберта!.. Прямолинейный Вирджил и тут ляпнул, что все дело, верно, в религии Панарии, и что если… Практичный Гилберт лишь отмахнулся от этих предположений ввиду их некоторой… необоснованности. Сейчас магнат напряженно размышлял о последних словах Стеннара; что, если атака на дирижабль была вовсе не случайным развлечением кровожадных орков, а тщательно спланированной акцией, звеном в цепи зловещих событий последних лет? Господин Бейтс предложил героям самим отправиться в заброшенные шахты Черной Горы; быть может, им удастся найти ключ к загадочному исчезновению клана, и даже связать сие с недавно открытым сезоном охоты на их персоны.

Последовавшая горячая дискуссия между героем и Вирджилом на предмет выбора следующей точки пути завершилась компромиссом: было решено отложить на время поход в Тихие Воды, где предположительно их ожидает Иохим, ограничившись нанесением визита в тарантский храм Панарии для выяснения основных аспектов данной религии. Со слов тамошнего первосвященника, зарождение Панарии восходило к Эпохе Легенд, что имела место порядка двух тысячелетий назад. Именно тогда глава Эльфийского Совета Насрудин принес процветание в Арканум, и расы оного сосуществовали в мире друг с другом. И так продолжалось до тех пор, пока миру не явился некто Арронакс, бросивший открытый вызов Насрудину, за что и поплатился: в сражении у Черного Шпиля магией главы Совета он был изгнан в иной план бытия — Бездну. Но и сам Насрудин оказался смертельно ранен в случившемся противостоянии; отправившись в самую южную точку Арканум, отошел он в мир иной, но придет день, когда «дух его явится на огненных крыльях в холмах, подернутых туманом — и там он вновь сразится со злом».

Вот так: в меру пафосно, в меру туманно… Герой задумался; крушение дирижабля, на которое ненавязчиво указывают пророчества, явление его как возрожденного Насрудина… И что же дальше? Дождаться старину Арронакса и как встарь отправить его в мир иной?.. К сожалению, все далеко не так просто и, прежде чем замахиваться на основы мироздания, следовало решить череду маленьких, но отнюдь не менее значимых задач. И начать следовало, пожалуй, с путешествия в клан Черной Горы — вдруг там обнаружится хоть какое свидетельство исчезновения целого клана дварфов?..

Мрачные подземелья давно заброшенных рудных разработок тянулись на многие мили под Каменной Стеной. Повсюду царило полнейшее запустение: брошенные повозки, заполненные необработанной рудой, скрипящие под ногами шестеренки, составлявшие в свою время основу неких механизмов, и гнетущая тишина, нарушаемая время от времени лишь крысиным писком в тенях… Миновав извивающиеся тоннели, а затем и просторные залы покинутой подгорной крепости дварфовского клана, путники волею случая набрели на тайный покой, долгие годы занимаемый одичавшим полубезумным дварфом, единственным оставшимся из клана Черной Горы. Из его бессвязной речи выходило, что 70 лет назад Стеннар и его приятель — проклятый человеческий мальчишка — навлекли кару на весь клан, ибо отрок сий в неразумии своем посмел открыть тайны паровых двигателей, столь ревностно хранимые всей дварфовской братией, роду людскому. Как следствие, Клан Колеса — главенствующий в клановой иерархии дварфов — в одночасье приговорил всех живущих в Черной Горе к изгнанию на Остров Отчаяния. Как ни странно, за вынесением сего приговора стояли эльфы, однако с какой стати они встряли во внутриклановую дрязгу, так и осталось неизвестно. Лишь один-единственный дварф отказался исполнить волю клановых вождей; и теперь, десятилетия спустя, он вновь переживал те трагические дни, изливая душу двум людям, стоящим у порога его подгорной кельи.

Услышав принесенные новости о судьбе клана, Гилберт впал в откровенную депрессию, что, впрочем, не помешало ему сделать героям очередное предложение, просто гениальное в своей очевидности: почему мы искателям приключений не отправиться на Остров Отчаяния да не продолжить поиски там? Другое дело, что навряд ли капитан любого из судов, находящийся в здравом уме, отважится на такой рейс; издревле на Остров свозили приговоренных к смерти преступников, мятежников и иных, выброшенных обществом за борт. Тот же смертный приговор, только с отсрочкой, ибо шансов покинуть сей клочок земли у обреченных попросту не было.

На счастье, для решения этой проблемы у Гилберта был припасен запасной вариантик. Следуя его указаниям, герои отправились в Эшбери, крупный промышленный порт на восточном побережье Арканум. Как говаривали в миру, «это местно имеет историю, но совершенно лишено амбиций». Иными словами, ежели бы не гномы, с ходу оценившие выгодное местоположение Эшбери и, как следствие, тут же отстроившие огромный рынок, доки и железную дорогу, город так бы и остался заурядным тихим поселением, кое и на карте-то не каждой есть. В порту герои отыскали рекомендованного Бейтсом ушлого капитана, за соответствующую мзду взявшегося совершить краткосрочный круиз на Остров Отчаяния и обратно. И вот, наконец, их утлое суденышно, миновав пришвартованные у причала потрепанные камбрийские галеоны, новехонькие тарантские пароходы и изящные эльфийские трехмачтовики, углубилось в открытое море, взяв курс на землю тех, о ком этот мир предпочел позабыть.

Полностью оправдывая свое унылое название, черная скала Острова подобно обвиняющему персту возносилась в небеса; морские волны, разбивающиеся об острые прибрежные рифы, катили валы на блеклый прибрежный песок… Среди общей атмосферы безысходности и обреченности изгнанникам удалось сотворить здесь некое подобие цивилизованного общества, живущего, однако, по одному-единственному ведомому им закону, а именно — «Выживает сильнейший». Но что интересно, никто из островитян и ведать не ведал ни о каком клане Черной Горы, а единственный дварф здесь — являвшийся, кстати, лидером колонии — выслушав рассказ героев, посоветовал им обратиться прямиком к вождям клана Колеса, кои уж несомненно должны быть в курсе творящегося с их родней на просторах Арканум.

Оставив гнетущую атмосферу Острова Отчаяния далеко за килем и вернувшись на континент, герои направили свои стопы к Серым Горам, где под толщей базальта на многие мили под землею раскинулось грандиозное королевство дварфов клана Колеса. Правитель их, Рандвер Громокамень, не был, однако, истинным королем своей расы, лишь «королем ожидающим». Сие означало, что править он будет лишь до той поры, пока не отыщется сгинувший отец его — Лугаир, семь десятилетий назад устами своими огласивший судьбоносный приговор, согласно которому клан Черной Горы изгонялся на Остров Отчаяния. Что же произошло на самом деле, по сю пору оставалось покрыто тайной и никто иной во всем клане Колеса не ведал, что же сталось с исчезнувшими дварфами на самом деле. Рандвер Громокамень мало чем мог помочь отчаявшимся героям: пойдя на поводу у эльфов против одного из своих кланов, Лугаир тем самым пошел против своей совести, и, лишь несколько дней спустя после оглашения приговора, взял свою верную секиру и скрылся в занятых монстрами необитаемых нижних уровнях своего подгорного царства. С тех пор минули долгие годы; король так и не вернулся, осмелившиеся отправиться по его стопам возвращались ни чем… если, конечно, возвращались.

Все шло к тому, что двум героям придется повторить путь славного монарха, ибо он один оставался той нитью, что позволит связать воедино факты пропажи клана, непонятного эльфийского участия в этом, а также события последних дней: атаки убийц, пророчества Панарии… Загадки росли как снежный ком, с ответами на них куда как сложнее…

За годы запустения в извилистых коридорах заброшенных рудных разработок клана Колеса в изобилии развелась всякая нечисть, будь то гранитные крысы-переростки или каменные големы — все они атаковали забредших героев, лишь завидя их… Не один день длились тщетные поиски в тоннелях вечного мрака, пищевые рационы подходили к концу, а беднягу Вирджила умудрился свалить острый приступ клаустрофобии, когда наконец судьба привела героев в пещерку, кою Лугаир Громокамень избрал местом своего затворничества. Но и здесь надежды искателей приключений прояснить ситуацию не оправдались: о нынешнем нахождении клана Черной Горы Лугаир ведал не больше их самих. Тогда, 70 лет назад, именно эльфы, действуя от имени Серебряной Леди — их таинственной королевы — сподвигли клан Колеса на вынесение сурового приговора своим собратьям. Что же двигало столь миролюбивой расой, готовой даже к открытой войне с дварфами в случае пощады опального клана? Ответ весьма прост: эльфы, видя, с какой скоростью распространяются добытые людской расой — а конкретно, Гилбертом Бейтсом — паровые механизмы, ужаснулись последовавшей вырубке лесных угодий и загрязнению водных просторов, столь ценимых ими. В итоге клану Колеса был предъявлен бескомпромиссный ультиматум: изгнание жителей Черной Горы или… война. Война, что вне всякого сомнения ввергнет Арканум в пучину хаоса… Скрепя сердце, Лугаир Громокамень огласил приговор; предполагалось, что далее эльфы сами проследят за отправкой клана на Остров Отчаяния. Но, раз таковой не случилось, за дальнейшими ответами следует отправляться в Мерцающий Лес, а именно — в Кинтарру, небольшое эльфийское поселение, где проживала М’ин Горад, в свое время вершительница суда над кланом Черной Горы. Быть может, долгие поиски завершатся по визиту к ней… хотя, честно говоря, герои уже начали сомневаться, завершатся ли они когда-либо вообще.

Эльфийская раса как зеницу ока хранила секреты нахождения их селений; не ведал о том и Лугаир. Отказавшись прервать свое затворничество и вновь занять престол Клана Колеса, дварф напоследок посоветовал героям отправиться в Тихие Воды, деревушку в предхолмьях Серых Гор, жители которой вели достаточно оживленную торговлю с Мерцающим Лесом и вполне могли оказать помощь в нахождении Кинтарры. Вирджил немедля воспрял духом, припомнив полученную в Таранте телеграмму от старейшины Иохима, его духовного наставника, также направляющую их в Тихие Воды. Судьба плела узор, понятный лишь ей одной…

Некогда история вершилась в Тихих Водах, ибо именно здесь Гилберт Бейтс построил свой первый паровой двигатель. Но момент славы быстро прошел, пламя промышленной революции угасло и городок вернулся к своему прежнему тихому и размеренному укладу бытия.

Вирджил моментально устремился на постоялый двор в надежде обнаружить если не самого Иохима, то хотя бы оставленную им весточку. И здесь они явились слишком поздно: старейшина успел покинуть Тихие Воды, напоследок взяв с местного трактирщика обещание передать двум героям — буде таковые случатся — собранную им информацию о сообществе преследующих их — да и Гилберта в придачу — ассасинов. Сведений, надо сказать, оказалось немного, и все они относились к покрытым седой древности временам, когда, пять столетий назад, общество Рука Молоха отделилась от гораздо более крупной и зловещей организации — Дериан-Ка, что в переводе с эльфийского означает Орден Мертвецов. Доподлинно неизвестно, что послужило причиной раскола в самой могущественной лиге мастеров плаща и кинжала: по слухам, отступникам стало известно нечто о Кергане — первом темном некроманте, чья смерть и явилась стимулом для создания Ордена Мертвых, посему и произошло отделение Руки от оного… Напоследок Иохим писал, что обстоятельства вынуждают его немедля покинуть Тихие Воды; он постарается лично выйти на «Живущего» и сопровождающего его Вирджила немного погодя.

Разыскав единственного эльфа, находящегося в данный момент в селении, герои тут же пристали к нему с расспросами касательно нахождения Кинтарры. Эльф, полностью оправдывая расхожее мнение об этой специфической расе, оказался распоследним снобом; на уговоры его ушел не один час и не раз добропорядочный Вирджил удерживал руку героя, так и тянущуюся к мечу в надежде пустить немного крови зарвавшемуся эльфийскому отродью. Последнее же искренне забавлялось ситуацией, даже не подозревая, что находится на волосок от весьма мучительной кончины. Но то ли эльф подустал от им самим затеянной словесной игры, то ли наконец заметил бешеный блеск глаз героя и, уловив его значение, изрядно струхнул, но местоположение Кинтарры все же сообщил; правда, с таким видом, будто выдавал самую сокровеннейшую тайну своего народа. Хотя, учитывая обычаи и жизненный уклад эльфийской расы, быть может, так оно и было…

Пройдя по заснеженным тропам Перевала Хардина — единственного возможного пути через Каменную Стену, герои окунулись в тенистую чащобу Мерцающего Леса, исконно эльфийских владений, в последние годы изрядно сократившихся в свете стремительного развития индустрии Арканум. Все здесь дышало древностью; величественные деревья еще помнили волшебство Эпохи Легенд, ровно как и события последующих столетий — индустриальную революцию, дварфовские Клановые Войны, отрешение могучих магов от мирских забот и уход их в Туллу…

Раскинувшееся на ветвях исполинских древ священного леса поселение, именуемое Кинтаррой, до глубины души поражало путников, впервые наблюдающих величие эльфийского зодчества. Вдоль древесных улочек в переплетении лоз скрывались небольшие домишки, покрытые снаружи изумрудным мхом. Ни единого огня не горело в дивном граде — мерцающий свет давали волшебные блуждающие огоньки, заключенные в хрустальные шары, расставленные вдоль тенистых аллей Кинтарры. Представшая картина до крайности отличалась от шума и задымленности прогрессивного Таранта; создавалось впечатление совершенно иного мира, иной цивилизации. Кто может винить эльфов в том, что они порвали практически все отношения с внешним миром ради того, чтобы сберечь первозданную красоту своей культуры?..

Немногословно, торжественно герои были представлены Рейвен — дочери Серебряной Леди, волею матери поставленной хранительницей Кинтарры. Внимательно выслушав историю, поведанную путниками, эльфийка пришла к решению разрешить им нанести визит в покои королевы, предупредив, однако, что Серебряная Леди — крайне уникальная личность, пронизанная магией настолько, что та позволяет ей созерцать видения как из прошлого Арканум, так и из настоящего и — временами — будущего.

В Кинтаррском обиталище одной из древнейших этого бренного мира царил вечный полумрак. Время давно стерло печать возраста с лика Серебряной Леди, в очах ее светилась мудрость тысячелетий. Не горя особым желанием затягивать рандеву, герой без обиняков перешел к делу, вопросив королеву о теперешнем местонахождении дварфовского клана Черной Горы. Видения снизошли на нее: вороны, молнии, сверкающие в свирепой буре… дварфы и маленький мальчик, изучающий паровые машины… яркое пламя на горе, поглощающее пшеничное поле и озерцо у ее подножия… темный зал с темным огнем и одинокая фигура, стоящая под белым небом над зеркальной поверхностью. Видимо, все сии знаки должны иметь некое значение в истории исчезнувшего клана, но прошлое ли это? Иль будущее?..

Припомнив имя «эльфийской вершительницы правосудия» — М’ин Горад и помянув его перед Серебряной Леди, герои получили очередную порцию малопонятных видений, относящихся к разыскиваемой ими личности: безглазый человек, ключ, волк с занесенной для удара лапой… разорванная занавесь, сломанный палец с надетым на него кольцом, указывающий на восток… видящая, но слепая рука и человек в маске… потерянные, скрывающиеся дети и человек, бегущий от них и бросающий листья в месте дыма и воды.

Совершенно обескураженные услышанным, герои покинули мрачные покои провидицы, вновь ступив на омытые солнечными лучами ветви древесного города, где их уже поджидала Рейвен. Выслушав открывшиеся ее матери видения, эльфийка попыталась интерпретировать те немногие знаки, которые были ей известны. Например, пламя всегда ассоциировалось с магией, но темное пламя… вероятно, также магия, хотя и несколько иного, зловещего рода. Волк с занесенной лапой — таков герб Каладона, южного государства Арканум, жители коего пришли к органичному сочетанию в повседневной жизни технологических новшеств, однако и не думали поворачиваться спиной к старым-добрым заклятиям, служившим верой и правдой их предкам. В «видящей, но слепой руке» герои без труда распознали символ убийц Руки Молоха, время от времени пытающихся отправить их в мир иной. Но сам смысл слова «слепая»… Рейвен заверила, что слепота означает ничто иное, как обман, заблуждение. Следует ли понимать, что ассасины следуют по ложному пути, сознательно для них очерченному?

И, наконец, последнее видение Серебряной Леди заставило невозмутимую Рейвен откровенно побледнеть. Потерянные, скрывающиеся дети… Так эльфы величали своих родичей, именуемых темными. Навряд ли многие миряне Арканум ведали о произошедшем 500 лет назад расколе эльфийской расы. Немногочисленная часть оной видела себя мудрыми, но непреклонными правителями сего мира, задачей которых являлось главенство и направление на путь истинный иных, низших рас. Отринув ту основополагающую часть философии своего народа, в которой говорилось о вселенской гармонии и равенстве всех без исключения живых существ, они покинули Мерцающий Лес и след их в истории затерялся.

Что же до человека, представшего по второй части видения, то, по мнению Рейвен, был им никто иной, как Ренфорд Тервиллигер. Годы назад пришел он из Таранта — наверняка «города дыма и воды», ибо задымленный заводами индустриальный центр Арканум возведен в заливе Морбигана — с целью изучения эльфийской культуры. Прожив некоторое время в Кинтарре, ученый весьма заинтересовался философией темных эльфов, после чего отправился на восток в надежде отыскать скрывшихся пять веков тому отщепенцев. Более в Кинтарру он не вернулся. Увенчались ли его поиски успехом, да и жив ли он сам по сю пору?..

На данном этапе со всей определенностью можно было говорить о непричастности эльфов Мерцающего Леса к исчезновению клана Черной Горы. Выходит, за случившимся стояли их темные собратья… И одна из них — М’ин Горад, введя короля дварфов Лугаира Громокамня в заблуждение, использовав для этого имя Серебряной Леди, в одночасье определила по своему судьбу целого клана подгорных жителей. И судьба эта до сих пор остается загадкой… Какое место в раскручивающейся интриге занимают ассасины Руки Молоха, королевство Каладон и иные, пока не поддающиеся разъяснению элементы видения, оставалось лишь гадать.

Лелея небольшую надежду отыскать Ренфорда Тервиллингера в суете Таранта и вопросить ученого мужа о найденном им — найденном ли? — пристанище темных эльфов, герои возвращались в город, рекомый «величайшим во всем Арканум». Теперь, после увиденного и прочувствованного великолепия Кинтарры, фраза сия вызывала лишь кривую ухмылку.

Худшие опасения героев подтвердились: господин Ренфорд Тервиллигер давно уж упокоился с миром, о чем наглядно свидетельствовала надгробная плита на городском кладбище. Расспросив клерка тарантского архива о личности усопшего, путники выяснили, что тот являлся весьма крупным ученым и исследователем, автором знаменитой книги «Т’сен-Анг: Ужас бытия темных эльфов». Значит ли это, что доктор Тервиллингер действительно сумел обнаружить на просторах Арканум скрывшуюся расу? Правда, название книги звучало несколько… зловеще.

В тарантской библиотеке вышеозначенного произведения не обнаружилось, зато нашлось иное, не менее интересное. «Проклятье Т’сен-Анга» за авторством Кендрика Вейлса включало в себя жизнеописание Ренфорда Тервиллингера и события, последовавшие за публикацией его нашумевшей книги:

«Ренфорд Тервиллигер родился в 1750 году. Его знаменитое путешествие в Мерцающий Лес состоялось в 1768. В пути восемнадцатилетнего ученого сопровождал эльфийский следопыт по имени Джар’ен Бен’ал; записи, хранящиеся в Зоологическом Сообществе Таранта доподлинно подтверждают этот факт. Однако по завершении экспедиции следов господина Бен’ала обнаружить не удалось.

Что касается путешествия доктора Тервиллингера в эльфийское поселение Кинтарру и дальнейшее обнаружение им мифического Т’сен-Анга, то достоверность сих фактов остается под вопросом. Многие ученые и литературоведы полагают, что произведение господина Тервиллингера является выдумкой. Хотя, если проследить цепь событий, последовавших за публикацией «Ужаса бытия темных эльфов», можно предположить, что ученый действительно обнаружил в чащобах Мерцающего Леса нечто, что никогда не должно было быть найдено.

Книга доктора Тервиллингера была выпущена тиражом не более 100 экземпляров. Через четыре дня после поступления ее в тарантские книжные лавки завод, отпечатавший тираж, сгорел дотла. Владельца его, господина Джеремию Гомеза, нашли мертвым в собственном особняке.

Четыре книжных лавки в Таранте, продававшие копии книги, постигла так же участь. Лишь пятнадцать экземпляров было продано до того, как последняя из них была уничтожена.

И сразу же эти пятнадцать книг стали предметом вожделения всех без исключения коллекционеров. Предлагались огромные денежные суммы, тома переходили из рук в руки… Спустя несколько месяцев ажиотаж спал, книги нашли свое место в старейших и знаменитейших коллекциях Арканум.

Но все — абсолютно все — нынешние владельцы «Ужаса» стали упоминать о странных событиях, пришедших в их жизни вместе с книгой. Им стали грезиться видения, темные фигуры преследовали их по пятам, необъяснимые болезни и безвременные смерти уносили их жизни… Многие списывали все на паранойю, но, к сожалению, факты говорили сами за себя: пять лет спустя после публикации изначального тиража все владельцы копий труда доктора Тервиллингера были мертвы, а сами книги украдены или сожжены.

Впоследствии произошедшие события назвали Проклятьем Т’сен-Анга. Как ни странно, сам господин Тервиллингер прожил достаточно долгую жизнь, наблюдая зло, принесенное его трудом. В своих предсмертных мемуарах он писал: «Никогда не прощу себе того, что я выпустил в этот мир. Будь моя воля, я бы снова вернулся в Мерцающий Лес и уничтожил тех злобных тварей, что забирают жизни моих соотечественников. Увы, ныне у меня нет ни сил, ни власти, и мне остается лишь ждать своей собственной кончины».

До последних месяцев бытовало мнение, что все без исключения экземпляры «Ужаса бытия темных эльфов» уничтожены, а последняя копия, находившаяся у знаменитого коллекционера книг господина Филлипа Миска, погибла наряду со своим владельцем в страшном пожаре 50 лет назад. Но, как поведал мне надежный источник, сын его, Виктор Миск из Каладона, сохранил книгу, и сейчас скрывается, опасаясь, что проклятье падет и на его голову».

…Воистину, захватывающее чтиво…

…Соленый бриз овевал лица героев, стоящих на палубе судна, покинувшего пирс Эшбери и взявшего курс на Каладон — могущественное королевство, центр религии Панарии. В последние время король оного возжелал присоединить подвластные ему земли к Единому Королевству Таранта и Эшбери. Для многих тарантцев затея сия выглядела весьма сомнительно: такое амбициозное государство, как Каладон, навряд ли надолго останется равноправным партнером двух иных, и наверняка постарается поставить себя в превалирующее положение. Однако правящая Тарантом Лига Гномьих Торговцев в первую очередь рассматривала перспективы личного обогащения, а союз с Каладоном сулил именно это. И, к великому неудовольствию тарантских рабочих профсоюзов, все шло к скорому единению, что грозило вылиться во вспышку стачек и забастовок в крупнейших центрах Единого Королевства.

Лишь галеон причалил к берегу, герои устремились на поиски апартаментов Виктора Миска. Оные отыскались довольно скоро: благодаря недавнему изданию опуса «Проклятье Т’сен-Анга» господин Миск разом вознесся в ранг местной знаменитости. В поместье последнего героев встретила у дверей молодая женщина в темно-синем одеянии, представившаяся женой Виктора… или, точнее, вдовой. Вот уже четыре дня прошло, как труп мужа ее волной прибило к берегу. Борясь с подступающими слезами, женщина поведала, как нахлынувшая в результате издания «Проклятья» слава свела с ума ее благоверного: опасаясь закончить дни свои как и его отец, Виктор стал шарахаться от каждого шороха, жаловался на голоса, раздающиеся у него в голове, рассказывал о закутанных с ног до головы в темные плащи фигуры, поджидающие его за каждым углом… Словом, практически дословно пересказывал содержание «Проклятья Т’сен-Анга»… Неизвестно, кто проболтался автору оной — Кендрику Вейлсу — о наличии у него последней существующей копии ««Ужаса бытия темных эльфов», возможно, некто из домашней прислуги, но Виктор Миск воспринял бытовавшие легенды о связанном с нею проклятье весьма серьезно и последние недели, отправляясь куда-либо, всегда брал книгу с собою. И вот он мертв, и означившийся было след вновь утерян…

Тем не менее даже в этом следовало убедиться… Ночная тьма опустилась на Каладон; ловко орудуя лопатой, герой сосредоточенно раскапывал могилу несчастного Виктора. Вирджил, человек глубоко религиозный и ярый противник эксгумации даже из относительно гуманных соображений, стоял в сторонке и всем видом показывал, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения. В сырой могиле, помимо должного там находиться трупа, оказалась небольшая книга сказок; согласно бытовавшей традиции, в последний путь с покойником отправлялся некий дорогой ему предмет. Полистав интереса ради найденный опус, герой заметил аннотацию, в которой значилось, что книга сия была куплена в Роузборо, небольшом городке к северо-западу от Каладона. А жена покойного господина Миска еще ранее упомянула в разговоре, что именно в Роузборо был похоронен отец ее мужа, Филлип Миск… Переглянувшись, герои спешно покинули Каладон, не забыв прихватить с собой лопату.

Приморский Роузборо оказался весьма тихим и спокойным местечком, прибежищем ученых, магов и историков. В центре его возвышалось кольцо камней и было оно старше и самого города, и южного Каладона, и, возможно, любого иного людского селения Арканум. Ибо на этом самом месте в Эпоху Легенд произошло легендарное сражение, в ходе которого Арронакс был заточен в иномировой Бездне.

Со знанием дела выкопав и вскрыв гроб Филлипа Миска, герой взял в руки объемный фолиант, обтянутый черной кожей. Предчувствие не обмануло его; в руках он держал ничто иное, как копию знаменитого «Ужаса бытия темных эльфов».

Я, Ренфорд Тервиллигер, родился на задворках Эшбери, неподалеку от логова Беллерогрима, где некогда были найдены кости огромного дракона. Детство мое прошло счастливо, я получил хорошее образование и на восемнадцатом году жизни поступил в тарантский Университет, где перешел в Зоологическое Сообщество. Археология была моей первой любовью, но обучался я на факультете культурной антропологии. Вскоре Сообщество получило большую сумму денег от одного из крупнейших тарантских филантропов с целью подтверждения существования темных эльфов.

Все жители Арканум слышали в детстве сказания об этом народе, но для антрополога они были сродни оазису в пустыне; все слухи при приближении к ним растворялись в воздухе. Никто никогда не видел их; не было даже не единого доказательства их существования. Конечно, мифов и легенд скопилось великое множество, но для ученых это не значило ровным счетом ничего. Требовались неоспоримые доказательства и я отправился в путь с единственной целью — добыть их. Если бы я тогда знал, куда приведет меня этот путь, то не думая бросил бы антропологию и филантропию и до конца дней своих вкалывал в доках Эшбери. Уж лучше это, чем кошмары, переживаемые мною каждую ночь.

Перед тем, как покинуть Тарант, я связался с эльфийским следопытом по имени Джар’ен Бен’ал, рекомендованным мне господином Квентином Пэйном, известным путешественником. Джар’ен Бен’ал был уроженцем Мерцающего Леса и говаривали, что никто лучше него по эту сторону Каменной Стены не ведает тайных тропок эльфийских чащоб. Кроме того, у меня было предчувствие, что господин Бен’ал окажется ключевой фигурой в успехе миссии.

Недели спустя мы оказались в чащобах неисследованных западных участков Мерцающего Леса и ни разу господин Бен’ал не взглянул на компас и не сверился с картой. На 42 день пути мы вышли на большую поляну, над которой порхало множество птиц и бабочек. Я так увлекся открывшейся красотою, что чуть было не пропустил величайшее зрелище, дарованное взору смертного.

Кинтарра, эльфийский древесный город, сродни сияющему алмазу в королевской короне. Материнское Древо, высотой 400 футов, несло в себе Зал Правды, лучившийся белизной в полуденном солнце. Создавалось впечатление, что весь город — просто красивое сочетание ветвей и листьев, покрытых древнеэльфийскими рунами. И точеные фигуры эльфов, с удивлением взиравшие с высоты на столпившихся внизу людей.

Месяц, что я провел в Кинтарре, был счастливейшим в моей жизни, хотя я и не узнал практически ничего о темных эльфах. Испытанные мною чувства и эмоции в древесном городе я никогда не рискну придать бумаге…

Мы покинули Кинтарру, имея лишь самые смутные представления о местонахождении темных эльфов. Эльфы с большой неохотой затрагивали эту тему и молили нас оставить поиски и вернуться в Тарант. Теперь мы шли на север; по славам господина Бен’ала, именно в этом направлении скрылись отщепенцы эльфийской расы.

Ему стало известно название. Т’сен-Анг. Дом темных эльфов.

Мы провели в пути следующие 17 дней, припасы подходили к концу, большинство из отправившихся с нами в экспедицию повернули в Тарант. Чащоба стала поистине непроходимой, даже деревья щетинились шипами в фут длиной. Спустя еще неделю остались лишь мы с Бен’алом, решив, что повернем назад, если в следующие 6 дней не отыщем следов темных эльфов.

Оставался лишь день до окончания бесплотных поисков, когда погода резко изменилась. С севера надвинулись черные тучи, небо расколола молния. На землю низвергнулись дождевые потоки и мы укрылись под корнями древнего древа, нависшего над нами как огромная узловатая рука. Меня била дрожь, и не только от дождя и холода. Корни окрестных деревьев отбрасывали страшные тени, молнии били все чаще и чаще, гром разрывал небо у нас над головами. Я взглянул на господина Бен’ала и впервые заметил страх в его глазах.

Не скажу, в какой момент я почувствовал их, но за пеленой дождя я различил тени, остававшиеся на месте даже в перерывах между вспышками молний. Они были высоки и изящны, с призрачной кожей цвета слоновой кости и глазами черными, как сама ночь. Мокрые пряди волос облепили их лбы и щеки, но они просто стояли, не обращая никакого внимания на бушующую бурю. Бен’ал что-то закричал, а затем его вытянули из-под древесных корней на поверхность. Он крикнул еще раз, затем затих. Больше я никогда не видел его.

Размахивая руками, я пробежал мимо стоящих передо мною эльфов. Страх лишил меня рассудка, а ноги сами неслись вглубь лесной чащобы. Мне казалось, я слышу зловещий хохот позади, а темные фигуры движутся среди деревьев по обе стороны от меня. Шипы вонзались в мои руки и ноги, я спотыкался, продираясь сквозь кустарник. Эльфийские стрелы вонзались в стволы деревьев, порой слегка задевая и меня: они наслаждались охотой. Моя голова кружилась от усталости и потери крови, я упал на колени.

Подняв голову, я увидел это…

Там, в ветвях надо мною, находился Т’сен-Анг, дом темных эльфов. В отличие от Кинтарры, Т’сен-Анг напоминал хищную тварь, затаившуюся в ветвях в ожидании добычи. В бойницах защитных укреплений горели огни, каждая поверхность щетинилась шипами. На улицах сгрудились страшные фигуры, глядевшие вниз на меня. Я снова закричал и фигуры в унисон разразились ответным воплем. Они проклинали меня. Они приглашали меня.

Меня вновь окружили преследователи. Завидя их обнаженные кинжалы, я закрыл глаза и вознес молитву любому богу, слышащему меня в этот момент. Больше мне ничего не оставалось.

И вдруг со всех сторон полетели стрелы, вонзавшиеся в землю вокруг нас. Темные эльфы закрутили головами, один из них сдернул с плеча собственный лук, но тут очередная стрела пробила его сердце. Он пал, изумление застыло в глазах. Остальные устремили на меня полные ненависти взгляды, после чего исчезли в ночи.

Я потерял сознание…

Пришел в себя я несколько дней спустя за много миль от северных пределов Мерцающего Леса. Я был один, но раны мои перевязаны, а припасы — восполнены. Меньше, чем за две недели я добрался до Таранта. Не знаю, кем были мои спасители, но могу предположить и выражаю им свою искреннюю благодарность. Если бы не они, я бы принял свою смерть там, в тени Т’сен-Анга.

Никогда больше я не вернулся в Мерцающий Лес. Некоторые вещи лучше оставить в покое.

…Недели, проведенные в поисках Т’сен-Анга, наконец завершились. Страшный град явился абсолютно таким, как описывал его Ренфорд Тервиллигер в своей книге; производимое гнетущее впечатление оказалось столь сильно, что хотелось немедля бросить все и нестись сломя голову куда глаза глядят… лишь бы подальше отсюда. Каково же было удивление героев, когда охранники, лишь взглянув на сохраненные еще с Туманных Холмов в качестве сувениров амулеты ассасинов Руки Молоха, беспрекословно пропустили их в город. Еще один элемент загадки стал на свои места: именно темные эльфы являются нанимателями Руки, но с какой целью? Неужто герой и вправду возрожденный Насрудин, а пророчества Панарии истинны?..

Визит к правительнице Т’сен-Анга — М’ин Горад — завершился крайне плачевно для последней. Мигом раскрыв неумелый блеф героев, все еще пытавшихся играть роли ассасинов, вернувшихся с задания, М’ин приказала своим телохранителям атаковать визитеров. И это был последний приказ, отданный ею в этой жизни. Обыскав хладный труп эльфийки, герой обнаружил крайне интересное письмо, адресованное ей неким К’аном Хуа. Последний требовал приложить все усилия для устранения Стеннара, бежавшего через недостроенные Врата из Бездны, а также всех тех, с кем гном успеет пообщаться по пути. Для этой цели и был нанят орден ассасинов…

Сзади раздалось деликатное покашливание: в залитых кровью покоях М’ин Горад находился еще один человек. Представившись Первым Клинком Руки Молоха, индивид сий казался совершенно счастливым ввиду того, что добыча сама пришла к нему в руки. Припомнив сведения из оставленной ему в Тихих Водах записки Иохима, герой попытался склонить убийцу к более рациональному мышлению. Ведь почему Рука 500 лет назад отпочковалась от Дериан-Ка?.. Верно, ибо им претила сама мысль о том, чтобы работать на Кергана, темного некроманта, чья возня с трупами претила «благородному духу истинных ассасинов». Но разве то, чем они занимаются сейчас — выполняют заказ темноэльфийской братии, похитившей клан дварфов и отправившей его в Бездну для созидания неких Врат, явно для вызволения столь почитаемого здесь Арронакса — не то же самое?.. Разве не способствует Рука Молоха попытке воцарения темного волшебства в Арканум?..

Наморщив лоб, Первый Клинок пытался вникнуть в суть интриги, и лицо его все мрачнело и мрачнело. Тяжело вздохнув, убийца пообещал героям, что отныне ни он, ни его коллеги не доставят им неудобств в будущем, после чего скрылся. Да и у самих путников не было никакого желания задерживаться в зловещем Т’сен-Анге…

Вернувшись в Кинтарру и вновь нанеся визит Серебряной Леди, герой услышал лишь одно: «Ищи Насрудина». Легко сказать… отыскать эльфа, мертвого вот уже 2000 лет… Хотя, если принять во внимание пророчества Панарии и факт явления «Живущего», возможно, его самого… Было решено вновь отправиться в Каладон и хорошенечко порасспросить жрецов тамошней церкви Панарии, быть может, и направят на путь истинный… фигурально выражаясь.

Побеседовав с первосвященником Александром, а также с храмовыми историком и археологом, герой выяснил для себя немало интересных фактов. Религия Панарии возникла в эльфийской общине сразу же после кончины Насрудина, олицетворявшего силы добра этого мира. Мощи его были найдены на месте нынешнего Роузборо эльфом по имени К’ан Хуа и захоронены в подземельях древнего храма, на руинах коего впоследствии — при приобщении к религии и людской расы — был воздвигнут каладонский собор, где в данный момент и находились герои.

Кроме того, в храмовых хрониках значится, что несколько веков тому церковью заправлял человек по имени Маннокс, и однажды сам Насрудин снизошел с небес дабы вознести его в свое царствие. Свидетелем чуда посчастливилось явиться лишь одному эльфу… именуемому К’аном Хуа, со слов которого и была записана история. Тот ли это персонаж, что задолго до того отыскал бренные останки главы Эльфийского Совета? И уж — что крайне интересно — не он же руководил деяниями М’ин Горад и подвластной ей общиной темных эльфов? Чересчур много совпадений, а раз так, можно смело предполагать, что оными тут и не пахнет. Но истинную личину господина Хуа и его роль в истории предстояло еще раскрыть…

Ощутив в себе непреодолимое желание взглянуть поближе на останки Насрудина, герой, следуя указаниям храмовника-археолога, спустился в канализационные коммуникации Каладона, в надежде отыскать там проход в гробницу; стражи, выставленные высшим духовенством Панарии у входа в нее со стороны собора имели четкий приказ, запрещающий допуск в святилище кого бы то ни было, за исключением паломников. А под страдальческий образ последних героям ни за что не удастся подстроиться…

Достигнув помянутого археологом пролома в кирпичной стене канализации, герои и вправду очутились в гробнице, пропитанной духом древности и величия. Впрочем, прагматизм взял верх и тут: оттащив в сторону массивную крышку саркофага, герой уставился в пустые глазницы скалящегося ему в лицо черепа. Интересная деталь: на руке скелета не хватало одного пальца… да и вообще — сам скелет был самый что ни на есть человеческий!.. Герой припомнил недавний визит к археологу и рассказанную оным легенду о Святом Манноксе. Согласно ей, некогда Маннокса и сопровождавших его паломников захватили разбойники, угрожавшие отрезать священнику палец, ежели тот не передаст правителю королевства требование о выкупе. На что Маннокс взял нож и рубанул по собственному персту, не допустив даже мысли пойти на поводу у захватчиков. Конечно, это просто легенда, сказка для малышей… или все-таки быль? Неужто кому-то понадобилось класть в саркофаг, предназначенный для Насрудина, останки Маннокса?.. Того самого, по свидетельству К’ана Хуа, во плоти вознесенного на небеса… Герой тяжело вздохнул: под всеми нагромождениями лжи должно скрываться зерно истины, нужно лишь все расставить на свои места…

Тем временем каладонский историк, занимавшийся переводом «Архиоэна» — священного писания Панарии — с древнеэльфийского, обнаружил прелюбопытнейшую деталь. В тексте звучало (да и факт сий был общеизвестен) о принятии Насрудином смерти в «южнейшей точке Арканум». Почему-то считалось, что должна иметься в виду южная оконечность континента, однако, если взглянуть на карту, становилось очевидным, что истинно южной точкой сего мира является довольно крупный остров — Танатос. А вдруг…

Месяц спустя тот же корабль, что некогда доставил их на Остров Отчаяния, бросил якорь у Танатоса. Среди густых влажных джунглей, покрывавших сий клочок суши, нашлась деревянная лачужка, проживал в которой старый — даже нет, древний! — эльф. И реком он был Насрудином…

История, которую нашедшийся «святой» поведал изумленным героям, напрочь разрушала все то, во что они верили во всех пор. Еще на заре Эпохи Легенд юный тогда Насрудин старательно воплощал в жизнь идею всеобщего благоденствия, организовав с этой целью Эльфийский Совет. А мир тогда был куда как более жесток: драконы, демоны, колдуны являлись частью повседневного бытия… Многие проблемы оказались решены, когда эльфийские маги сотворили заклинание, позволявшее открывать межпространственные врата в Бездну, куда впоследствии и были изгнаны наиболее явные угрозы Арканум. Горгот, Бейн из Кри, темный некромант Керган… И, наконец, Арронакс, единственный сын Насрудина. Последний сам посадил своего отпрыска в Эльфийский Совет, за что и поплатился — Арронакс оказался не по годам умен и амбициозен, и вполне мог — да и стремился, верно — разрушить хрупкий мир, установленный в Арканум стараниями отца. Осознав угрозу, несомую Арронаксом, ставившим эльфийскую расу куда выше остальных, эльфы собрались в городе Вендигрот и приступили к созиданию грандиозного магического устройства, целью использования коего стояло разрушение способности волшебника к регенерации и, как следствие, его полное уничтожение. В самый неподходящий момент, когда Вендигротская Реликвия уже была создана и готова к действию, в поселении появился сам Арронакс. Узнав о направленном против него заговоре, последний в ярости уничтожил город; разразилось одно из величайших сражений в известной истории, хроника которого в том или ином ключе дошла и до наших дней. Насрудин, скрепя сердце, самолично сотворил заклинание, обрекавшее его сына на вечное существование в пустоте Бездны. И столь могуч был выброс магической энергии, что сама ткань реальности дала трещину и эльфийским магам пришлось отдать все свои силы, налагая печати, не давшие ввергнуть все сущее в хаос иномирья. Силы Насрудина оказались настолько подорваны отданной им энергией, что сумел он лишь добраться до девственных джунглей Танатоса и погрузить себя в восстанавливающий сон… длившийся тысячелетие.

Пробудившись, Насрудин обнаружил весьма изменившийся мир, которому он более не принадлежал. Эпоха Легенд канула в лета, численность эльфийской расы весьма сократилась, зато наступал очевидный рассвет человечества. Куда уж там говорить о мирской стабильности?.. Сразу по уходу Насрудина на Танатос, оставшиеся в живых после конфликта с Арронаксом члены Эльфийского Совета создали религию Панарии, успешно просуществовавшую все последующее тысячелетие. Заинтересовавшись оной, Насрудин впервые покинул место своего отшельничества, отправившись в мир, где столкнулся с главою церкви Манноксом. Ничего боле, кроме пылавшего в глазах огня фанатизма, за душой у последнего не нашлось; огорченный, Насрудин вернулся на Танатос — теперь он как никогда чувствовал всю тяжесть прожитых лет и неприятие его этим миром. Что же до легенды о вознесении Маннокса, упомянутой героем, то тут эльф мог лишь развести руками. Человеческой расе свойственно создание стереотипов, ежели это помогает достижению их целей…

Рассказ героя сильно обеспокоил старого эльфа. Итак, клан дварфов Черной Горы насильно заточен в Бездне, где он создает некое технологическое устройство, направленное на устранение печатей, сдерживающих Арронакса в ином плане бытия. Что ж, прекрасно… В голове Насрудина моментально созрел план действий, идеальный в своей простоте. Приснопамятная магическая реликвия, созданная эльфийскими магами, все еще пылится где-то в руинах древнего Вендигрота. , как только герои, почтившие его визитом, извлекут сий артефакт на поверхность, он — Насрудин — отправит их в Бездну, дабы Арронакс упокоился раз и навсегда. И в самом деле, не дожидаться же пока гномы создадут Врата и темный лорд во плоти вырвется в Арканум?..

Впереди на многие мили расстилалась Вендигротская пустошь. Неприветливая, выжженная солнцем земля словно магнитом притягивала разномастных искателей приключений, соблазненных россказнями о скрытых там еще с Эпохи Легенд сокровищах и волшебных артефактах. Большинство из рискнувших все же отправиться туда авантюристов попросту сложили головы; порой вынести вечное палящее солнце, безводное пространство и яростные песчаные шторма оказывается не под силу обычному смертному. Герои пересекли границу, отделившую их от цивилизованного Арканума, вот уже неделю тому, и каждый последующий день был для них откровенной борьбой за выживание. Помимо всего прочего, за годы запустения пустошь породила бесчисленное количество разнообразнейших монстров, где слабейший непременно становился жертвой более сильного. Закон естественного отбора в действии…

Когда в полуденном мареве прорезались очертания белокаменных городских стен, увиденное решено было списать на очередной мираж; но время шло, видение не исчезало… Вирджил несмело высказал предположение, что, возможно, им посчастливилось обнаружить легендарную Туллу, Град без Врат, прибежище истинных магов. Легенды и мифы, окружавшие сие поселение, гласили, что десять веков тому наиболее могучие колдуны поколения отринули мирскую суету, уединившись в Тулле, где в последующие столетия оттачивали и совершенствовали свое искусство.

Подойдя к городским стенам, усталые путники оказались телепортированы в центр селения, где были тепло встречены здешними обитателями и препровождены к правителю Туллы — Симеону Тору. К сожалению, разрушение Вендигрота Арронаксом произошло в гораздо более раннюю эпоху, нежели та, в которую имело место основание Града без Врат; нынешний глава его ничем не мог помочь героям. Хотя… каждую ночь, ровно в полночь, на городской площади являлся призрак Пелоджиана — отца-основателя Туллы. Сие продолжалось год за годом, век за веком; выжидая, призрак молча возносился над площадью, исчезая в предрассветной дымке лишь затем, чтобы на следующую ночь вновь явиться этому миру.

Дождавшись полуночи, герои стали свидетелями явления Пелоджиана, но на этот раз — впервые! — дух оного заговорил. Еще при жизни ему было открыто грядущее и Пелоджиан совершенно точно знал, что наступит день и час, когда ему придется явить пришедшим в Туллу путникам местонахождение руин Вендигрота. Судьба дарит каждому свое предназначение и Пелоджиан, через столетия после собственной кончины, исполнил данное ему.

…Первое, что почувствовали герои, стоило им ступить на улицы Вендигрота, ныне погребенного под толщей песков пустошей, это ощущение иной, древней и давно позабытой цивилизации, наверняка еще давным-давно, задолго до промышленной революции гномов, открывшей для себя тайны механических технологий, если судить по металлоконструкциям, служившим костяком целого города. Верно именно этот факт и испугал Арронакса, принявшего решение стереть Вендигрот с лица земли, прежде чем непонятные и чуждые машины смогут поколебать его власть. И теперь, по прошествии стольких веков, правосудию надлежит свершиться; погибшая раса сумела сохранить страшное орудие, сотворенное некогда для расправы над Арронаксом, и теперь двое героев — шаги их гулко отдавались в просторных подземных коридорах — тщательно обшаривали каждую пядь обширного комплекса в поисках оного. Вендигротская Реликвия отыскалась в самом сердце катакомб, облюбованных ныне популяцией огромных пауков; надежно упрятав ее в заплечный мешок, герои со всех ног рванули назад, к солнечному свету, подальше от этого чуждого и пугающего места и его восьминогих обитателей.

…Насрудин терпеливо ожидал их в центре Роузборо, где кольцо каменных колонн символизировало точку открытия давнишнего портала в Бездну. Звучит негромкий речитатив заклятия и…

…Герои оказались на неком каменном островке, плывущем в океане «абсолютной пустоты». Вообще говоря, как выяснилось довольно скоро, вся пресловутая Бездна имеет схожую структуру — острова, населяющие их иномировые твари, и тишина… совершенная тишина. Никто из живущих ныне в Арканум, даже Насрудин, не ведал, что же представлял собою этот план бытия изначально. Быть может, его «островная структура» — результат эпических сражений между темными лордами, в свое время стараниями Эльфийского Совета здесь заключенными, а может — таковой Бездна и была с момента творения. Кто-то оказался столь любезен, что соединил островки порталами, что позволило героям вплотную заняться исследованием сего негостеприимного места.

Арронакс обнаружился довольно скоро… содержащимся под стражей рыцарей-нежити на одном из островков. Тот, кого видели корнем всех бед Арканум, вовсе не выглядел желающим обратить в рабство всех и вся безумцем, напротив — вид он имел донельзя несчастный и раскаявшийся. По словам его выходило, что истинный виновник событий последних лет никто иной, как Керган, некогда первый некромант Арканум, а теперь — повелитель Бездны. Заключенный сюда Арронаксом, Керган никак не ожидал, что всего спустя несколько лет тот составит ему компанию. Возрадовавшись, некромант пленил своего давнего противника, заключив его в магическую сферу, в которой тот благополучно проторчал два последующих тысячелетия, размышляя о своей никчемной жизни. Обнаружив, что время здесь стоит на месте и человеческая плоть его прослужит сколь угодно долго, Керган принялся выжидать, готовясь к своему триумфальному возвращению в Арканум. А в том, что таковое произойдет, чародей не сомневался.

Являясь в грезах к лидерам темных эльфов под видом Арронакса, фигуры для них поистине божественной, Керган аккуратно направлял последующие мирские события в нужное русло. Так возникла религия Панарии, предсказывающая обязательное возвращение Арронакса; появились пророчества о «Живущем», кои людишки стремились подогнать к исполнению; был похищен клан Черной Горы для создания основанного на разработанной технологии портала, призванного разрушить наложенные эльфами печати и открыть Кергану коридор для возвращения. Но все пошло наперекосяк, когда один из дварфов, Стеннар, бежал через созданный портал, надеясь предупредить арканумцев о грядущих бедствиях. Иные дварфы его клана инсценировали частичное разрушение Врат, дабы дать собрату как можно больше времени; им оставалось лишь ждать, верить и надеяться.

Зачем же Керган запустил в действие столь сложный замысел? Навряд ли он, будучи человеком, по возвращении в Арканум протянет достаточно долго… Взяв с собою горящего жаждой отмщения Арронакса, герои проникли в цитадель некроманта и, упокоив навеки ее и без того неживых защитников, достигли, наконец, тронного зала. Что ж, Керган дал действительно исчерпывающие ответы на заданные ему вопросы. Дело в том, что как и любой истинный некромант, он был просто помешан на предметах смерти и жизни после оной. Ему открылось царствие, где обитали души усопших мирян; мир… покой… благодать. Страдая в суете смертного мира, души — по видению Кергана — почитали величайшим благом избавление от бренной плоти и последующее вознесение. Посему планы некроманта в отношении Арканум были до умиления просты: он уничтожит все живое в этом мире, тем самым принеся в него совершенное счастье, а затем самолично отправится на тот свет. Прекрасный план… сколь и безумный. К сожалению, ни сам герой, ни сопровождавшие его Вирджил с Арронаксом не были готовы «перейти в состояние вечной нирваны», а вот помочь испытать его порядком утомившего их Кергану — с превеликим удовольствием…

Устройство Вендигрота целиком и полностью оправдала свое изначальное предназначение: дух некроманта был мгновенно отделен от плоти; такова окончательная смерть, безо всякой надежды на магическое воскрешение. Оставшиеся в живых дварфы активировали свой портал, сверкающая щель рассекла черноту Бездны, за нею означился живописный пейзаж родного Арканум. Победители возвращались домой…