Клетка Душ

Монография
Автор: Максимиллиан, просто старик.

Остров Отчаянья

Когда юнец-заключённый, брошенный на неприветливый серый берег острова, оглядывается на запад, он видит там огни родных городов, слышит запах горячей пищи и чувствует рукопожатия друзей, он ощущает себя жертвой случайности, надеется на скорый конец муки. Он готов даже к смерти, будто бы она способна воссоединить его с тем, что он так любит. Говоря «юнец», я подразумеваю юность души, не вкусившей настоящего одиночества.

Когда зрелый, побитый ветрами и поколотый жизнью заключённый оглядывается на запад, трудно сказать, что он там видит, но взгляд его подобен алчному взору гнома, оказавшегося в королевской сокровищнице. Бедняга и сам не понимает, что он узрел, но может поклясться, что это самое невообразимо-дорогое в его жизни зрелище. Именно поэтому зрелые заключённые редко устремляют свой взор к западу. Говоря «зрелый», я подразумеваю зрелость души, сумевшей побороть одиночество.

Когда я смотрю на запад, я вижу небо, корявые осины, серые песчаные барханы, да монотонные волны. Я не вижу там ровным счётом ничего. Говоря «я», подразумеваю себя, самого несчастного человека на всём острове. Ведь я потерял любую надежду на избавление от одиночества.

Происхождение Острова Отчаяния покрыто мраком. В 1874 году один заключённый привез с собой газету, в которой говорилось о том, что остров — это часть Вендигротских пустошей, отколовшаяся много лет назад. Но мне думается, что эта версия ошибочна. Такое место, как наш остров, должно было существовать всегда. Мне кажется, что Боги Арканум сотворили его, в противовес всему прекрасному, что есть в Арканум. Один из первых людей в мире, я уверен, был сослан на остров. Монументальный, пугающий, такой коварный, каждая песчинка здесь дышит вечностью и безысходностью. Это там, на континенте, его называют островом Отчаяния, здесь же его не называют никак, ибо подходящие эпитеты подберёт только мудрейший из мудрейших, не позабывший ещё древнего языка, каждое слово которого подобно удару молнии.

Жизнь на Острове

Здесь существует три вида заключённых: те, кого сослали за какой-либо неугодный властям поступок (не обязательно, кстати являющийся преступлением), те, кого сослали, не желая убивать, но желая навсегда избавиться (как в случае с вашим покорным слугой) и те, кто уже родился на острове (самые несчастные, не знавшие настоящей жизни).

Здесь царят особые порядки, непривычные для цивилизованных людей, но единственно верные в условиях заключения. Новичку не будут усложнять жизнь, не будут строить козни, ущемлять его права, бить, оскорблять или мешать его выживанию. Но и помогать выживать ему никто не станет. На него просто не будут обращать внимания. Большинство погибает, не пожив и полгода на острове. Однако, ежели бедолага окажется особой закалки, сможет без помощи создать себе условия выживания, то его с радостью примут в общество заключённых. Но и в этом случае помогать ему никто не станет, его всего лишь признают равным. Здесь всем плевать на соседа, они и себя-то не ценят, выживая лишь по привычке, да кому-то назло. Цепляющиеся за жизнь гибнут здесь первыми. Нрав местных жителей настолько примитивен, насколько и непонятен. Понять их может только подобный им.

Здесь живут люди и эльфы, дварфы и гномы, орки и полуогры — все равны. Живут в самостоятельно построенных хижинах, самостоятельно добывают пищу для себя, самостоятельно ухаживают за собой. Только развлечения, самогонный аппарат и необъятная тоска у них общие. На данный момент существует два лагеря заключённых…

Основной лагерь

Самое крупное поселение на острове. Большая поляна в лесу, хаотично застроенная хижинами. Именно сюда привозят всех несчастных с континента, и именно здесь большинство из них погибает, не выдержав нагрузок. Население не более сорока душ влачит здесь существование под предводительством не то вождя, не то судьи, но точно уважаемого дварфа Торвальда. Он живёт в самом большом доме и имеет своего помощника-телохранителя, что является огромной роскошью. Из развлечений в лагере имеется яма-арена, где проходят еженедельные бои спортсменов-добровольцев. Смотрителем арены является уважаемый Торрин, он самолично вручает победителям турниров букет чертополоха — символа стойкости и крепости духа. В причудливо построенной хижине живёт Джонс-Коллекционер, местный затейник и собиратель всего необычного (а таковым здесь считается даже пряжка от женских сапог). Чуть южнее, за картофельными грядками расположилась лачуга Нориана-самогонщика, местного торговца спиртным. Это единственный пример торговли, а скорее даже бартера, на острове. За бутылку картофельного пойла он получает дрова и еду. Как ни странно, в лагере живёт молодая девушка Синтия, но её быт обустроен не хуже, чем у остальных. Она родилась уже на острове, мать её скончалась, но семнадцатилетняя девочка оказалась крепче некоторых и смогла выжить в одиночку. Есть ещё много хижин, в них живут представители разных рас и сословий, и на первый взгляд они совершенно не отличаются друг от друга — дрожат на ветру, потеют на солнце и мокнут во время сезона дождей. Остров уравнивает всех.

Из новоприбывших стоит выделить человека Джека Флетчера и гнома Мауриса Сильверманна. Эти двое не теряют самообладания, не падают духом и даже находят в себе силы исследовать остров. Вот уж поистине неистребимая жажда знаний, подвластная молодёжи. Эльфийка Литта и человек Гедеон так же в полную силу стараются продолжать жить в наших условиях, даже приступили к постройке жилища. Их помощь друг другу вызывает недовольные разговоры, но, видимо, на континенте их многое связывало. Эти четверо из «юнцов» скорее всего пополнят ряды выживших бедняг, не давшихся в руки смерти и Острова Отчаяния.

Женский лагерь

В километре от основного поселения расположился женский лагерь. Жизнь в нём практически не отличается от соседской, за исключением взаимоотношений жительниц.

Лет пятнадцать назад на остров попала женщина по имени Лоррия. Всем было понятно, что ей не выжить в условиях острова, слишком она была интеллигентна, образована и совершенно не приспособлена к ручному труду. Она страдала, но её никто не жалел, всем было плевать на очередную угасающую жизнь, она просила о помощи, но её игнорировали, она устраивала истерики, но от неё отворачивались. И, на мой взгляд, зря. Лоррия была слаба телом, но нрав у неё был что надо. Она произнесла пылкую речь посреди лагеря о том, что здесь живущие — суть ничтожества и лицемеры, что они заслуживают наказания, и что, если здесь нет ни одной по-настоящему живой души, она отправится жить в лес, ибо нет никакой разницы, где умирать. И ещё она сказала, что все, кто хочет построить настоящее общество, кому надоело безразличие и цинизм, могут идти с ней. Лагерь покинуло пять женщин. На следующие утро ушли ещё трое. А потом, когда приходил очередной корабль с заключёнными, Лоррия сама выходила встречать его и забирала с собой всех представительниц слабого пола. В основном лагере осталась только Синтия, не объяснив своих мотивов, да эльфийка Литта, наотрез отказавшись следовать за Лоррией.

Сейчас женский лагерь разросся до двадцати человек, дела там идут неплохо, царит взаимопонимание и взаимопомощь.

Вражды между поселениями нет. Женщины смотрят на мужчин с презрением. Тем, как всегда, плевать. Так и течёт жизнь. Год за годом. Смерть за смертью.