Трон из костей и черепов

Молот Войны. Так, мы привыкли называть, его. Настоящее имя, он никогда не говорил, впрочем, как и все мы, это, попросту не было нужно. Молот, уже пять лет наш командир, а я его запомнил еще не таким, угрюмым, и вечно молчащим силачом. Когда он только захотел примкнуть к вольному братству, Молот был простым забиякой, отчаянный, молодой вояка, с примесью крови горцев. Варвар по духу, он всегда выставлял напоказ рельефные мышцы, и даже в лютый мороз, носил лишь безрукавку. Никогда, ни о чем не заботился, и бросался в бой, как в последний пир, с именем смерти на губах. Это уже потом, он понял законы Братства, и принял их, начал заботиться, о нуждах товарищей. Ведь в бою, порой нет защиты надежнее, крепкой спины друга. Одиночки по натуре, вместе мы, единый, слаженный механизм, неразрушимая стая, за каждого раненного, платящая десятком убитых. Да, мы наемники, нас так и называют — Волчьи головы. Но мы не отребье, не беремся за «грязные» дела, а если нанимаемся в армию, то только, при отсутствии выбора. Впрочем, хватит предисловий, я, пожалуй, начну рассказ.

В тот день, я проснулся едва не первым. Старая привычка не позволила напиться до поросячьего визга, и я сумел уйти спать пораньше, заняв единственную, доступную кровать. Более трезв только Молот, но он вообще не пьет, после одного неприятного случая. Но, не о том речь. Я увидел его, едва вышел в зал трактира, спустившись по спиральной лестнице. Молот сидит за круглым столиком, на четыре персоны, рядом, пузатый кувшин, в капельках прохладной влаги. Рука моя поднялась в приветствии, тогда как вторая, без разговоров, цапнула вожделенный сосуд. Хозяин за стойкой, худощавый бородач, скривился, протирая тряпкой тарелку, когда часть содержимого, стекла по груди на пол. Впрочем, мне глубоко наплевать. Почувствовав, как будоражащее вино, комом огня прошло внутрь, приятно согрев, и прогнав боль, я сел за стол, проведя рукой по пышным усам. Молот махнул трактирщику принести еще два кувшина, а сам полуобернулся ко мне. Его глаза улыбаются. Взгляд невольно скользнул на его бритый череп, и я с завистью вздохнул. Мои волосы слиплись от вина, и потребуется время, чтобы отмыться. Да еще кто-то, вчера, вырвал оттуда приличную прядь. Сволочи.

Надо отметить — удивительное это дело, сидеть рядом с человеком, который на несколько лет моложе тебя, и ощущать, что по духу, он, в тоже время, равен, или даже старше тебя! Именно так, я чувствую себя, рядом с Молотом. Хотя, мальчишка еще, по сути. Наконец, принесли кувшины, и мы, смогли начать нормальный разговор (с этим всегда проблемы — после хорошенькой пьянки, я не могу связать и двух слов, пока не выпью).

— Итак, Волк, что ты думаешь о новом клиенте?

— А что о нем думать? — я пожал плечами, ежась, и прихлебывая из кувшина — Через полколокола появится, там и увидим.

— Не нравится он мне — варвар нахмурился, широкие брови столкнулись, как падающие льдины.

— А что не так? — еще одно усилие, и отчаянно разбегающиеся глаза, сходятся в одну точку. Вроде, полегчало.

— Почему он не захотел собрать весь отряд, а взял только нас четверых?

— Ну, мы довольно известные личности — я невежливо перебил рассуждения Молота, криво ухмыляясь. Натура такая, да он и привычный. В ответ, командир только досадно отмахнулся, погруженный в мысли. В такие моменты, он становится тем самым заносчивым мальчишкой, каким должен быть по возрасту.

— Тогда почему, такая секретность? И срочность? Собрать нас вместе, в трактире, в невоенное время, к тому же, точно зная, кто мы, и куда отправлять письма.… Нет. Волк, я чувствую неладное.

— Поживем, увидим — подытожил я, и, заслышав шум, обернулся — Ага! Вот и Рысь выполз.

Выполз, пожалуй, мягко сказано. Рысь, самый молодой среди нас, и потому, если напивается, то только до «зеленых чертей», и «синегрудых дев». Которые каждый раз просят поцеловать ланиты, а молодой дурень забывает, что это губы. Он медленно сходит вниз, едва держась за дощатые перила, и явно ищет, куда бы опорожнить содержимое, бунтующего желудка. Но, завидев нас, сдержался, и побрел к столу, с робкой надеждой выставив, недвусмысленно протянутую руку. Сунув ему кувшин, я отодвинулся на лавке, освобождая место.

— Осталось только дождаться Дуболома, и нашего клиента — начал я, но замолчал, когда Молот, ткнул пальцем за спину. За стеной слышны мощные, глухие удары топора.

— Дуболом?

— Решил немного подзаработать, да, кажется, что-то еще — задумчиво протянул Молот, глядя вслед вернувшейся со двора, розовощекой служанке. Соломинки в волосах, сияющая улыбка, и небрежно оправленное платье могут рассказать о многом.

— А Дуболом, как всегда по девкам… — нагло ухмыльнулся, стремительно трезвеющий Рысь. Но тонкий, едва различимый свист, вдруг прервал его. Тело среагировало быстрее разума — Молот упал под стол, и я последовал его примеру. Именно таким свистом, мы предупреждаем об опасности. Рысь остался на лавке, не успев среагировать. За что и поплатился.

Что-то, вращаясь со страшным свистом, пролетело над нашими головами, и смачно стукнуло юнца в грудь. Вояка отлетел назад, сметя пару лавок, и нелепо вздернув ноги. Маленькое полено, со стуком упало на пол. Первым захохотал Молот. Недоуменно глядя на него, я поднялся, и тут раздался густой, мощный бас Дуболома:

— Я, все слышал.

После, смеялись уже все, кроме, естественно, поверженного Рыся. Юнец встал с пола, держась за ушибленную грудь. У него настолько обиженное, детское выражение лица, что служанка еще долго, звонко хохотала, глядя на него. Дуболом всегда такой. Веселый, и жизнерадостный, он любит жизнь во всех ее проявлениях, и равной его душевной доброте, может быть только сила. Я до сих пор удивляюсь, почему он среди наемников, но задавать вопросы, не в наших привычках.

Дуболом прошел через залу, зевнул, почесывая крепкую грудь, в разрезе холстяной рубашки. Взгляд, невольно прикипел к его рукам — крепкие, как корни старого дуба, они кажется, способны вырвать кусок камня, из скалы. Великан уселся за стол, на место Рыся, и мне, сразу стало тесно. Впрочем, вдвоем с Молотом на лавке, им попросту не поместится.

Клиент, пришел через полколокола. Ровно вовремя, не позже, и не раньше. Высокий и худой человек этот, закутан в черный, шелковый плащ, стальные браслеты охватывают запястья и голени, тонкий меч, в изящных ножнах, стучит по спине. А на груди, медальон, с эмблемой черепа. Знак некромансера. Мы с Молотом обреченно вздохнули — зря собирались, дело пахнет грязью. Некромансер заметил нашу реакцию, но даже бровью не повел.

— Хладнокровный ублюдок — тихонько прошептал Рысь. А он уже стоит рядом, нависает мрачною тенью, призраком кошмаров, прогоняя хмель. Капюшон откинут назад, лицо безволосое, как и у всех, в проклятой гильдии, но, неожиданно приятны мягкие черты, и спокойное выражение этого мертвого по сути лица. Татуировка в виде паука, охватывает бритый череп, и она, единственное, что по-настоящему отталкивает от человека. Серые глаза, уставились куда-то под потолок, когда он молча достал трубку, и закурил, попыхивая сизым дымом.

— Я понимаю ваши чувства. Но дело, по которому я хочу вас нанять, не относится к Гильдии не коим образом.

— И, что за дело? — Молот, даже сидя, кажется выше некромансера. Глаза их примерно на одном уровне, и кажется, идет невидимая борьба.

— Вывезти, или точнее, выкрасть девушку, из хорошо охраняемого места.

— А девушка, будет сопротивляться? — Дуболом ухмыльнулся. Любвеобильный малый, несмотря на то, что уже женат и детки бегают.

— Скорее наоборот — клиент усмехнулся, показывая ряд ровных зубов — но если вы ее хоть пальцем тронете, я на вас всех псов Гильдии натравлю. Не угрожаю, просто предупреждаю, чтобы вы знали. В случаи успешного выполнения задания, каждому, заплачу по сто кетлей.

Ни черта себе! Этот чернокнижник, решил украсть дочку императора?!

— Это моя невеста, так что деньги, не важны для меня. Я много знаю о вашем отряде, и выбрал именно вас, как честных, и надежных людей. Как видите, дело даже, по-своему, благородное — решайте, беретесь вы или нет.

— Зачем, именно мы? На четыреста кетлей, можно нанять небольшое войско.

— Первое, вы профессионалы. Второе, если браться за дело силой, там не хватит и нескольких полков. Место, где ее держат, охраняют не только живые. Пока не дадите согласия на работу, я не скажу большего. Кстати, можете звать меня Фрей — он осклабился, но взгляд остается холодным и расчетливым как у змеи.

— Где же твоя гарантия, что, получив часть денег, мы попросту не сбежим?- Рысь решил вступить в разговор, хотя и не окончательно протрезвел.

— Мне, будет достаточно честного слова, Молота войны — Некромансер поглядел на командира, будто пытаясь пробить шкуру его невозмутимости, льдом глаз. Молот немного помолчал. Затем встал, протягивая Фрею, руку:

— Дело

* * * * *

Мы выступили на закате. На подготовку ушло два дня, нужно было собрать снаряжение, и основательно подготовится, отойдя от последствий попойки. Каждый, собирал то снаряжение, которое ему по душе. Молот, как всегда, в кожаных доспехах, а из оружия, старый молот, с двумя шипами в навершии. Дуболом всегда презирал броню, он и сейчас, в одних кожаных штанах, и сандалях. От игры мышц, рябит в глазах, а его двурушник, мало кто сможет поднять, не надорвав при этом пупка. Рысь в противоположность, почти полностью скрылся под серебряными доспехами, а в руки взял пику, с широким лезвием-наконечником. Я, остался верен прежним вкусам. Красный плащ до колен, широкополая шляпа, и два верных клинка, с прожилкой серебра по центру — лучшая защита, от нежити и демонов. Бороду пришлось сбрить, а вот усы я оставил, только слегка укоротив. Фрей, кстати тоже с нами, под плащом у него, оказались украшенные искусной резьбой доспехи черной бронзы. Говорят, в таких, ходят очень, и очень немногие, маги Гильдии.

Мы вошли в чертово подземелье поздно ночью, когда луна окрасила небосвод, зловещим оскалом ущербного лика, залив землю мертвенным светом. Возглавляет процессию, Дуболом с двумя факелами наперевес, а замыкает Рысь, с пикой наизготовку. Довольно длительное время, мы просто шагали вперед, по затхлым лабиринтам старого подземелья, пока Фрей не остановил нас, и легким шепотом не предупредил, что за следующим поворотом начинаются ловушки. Молот в ответ угрюмо кивнул. А я, если бы знал, что произойдет дальше, наплевал бы на все его обещания, и вытащил ребят из проклятого места. Потому что далее, начался ад.

Первым погиб Рысь. Это случилось, когда мы уже пробрались через первый ряд ловушек, и даже прикончили парочку монстров. Никогда не забуду довольного лица Рыся, несущего на пике голову гигантского паука, ведь таким, он был, в последнее мгновение жизни. Зверь, оборвавший нить его судьбы, напал совершенно неожиданно, упал из-под темного потолка, комком ужаса и страха. Кажется, он собирался схватить юношу, и уволочь во тьму. Но Рысь, не просто самодовольный юнец. Он Волчья голова — наемник с рефлексами, и выработанным чувством смерти. Он кубарем прокатился по полу, и с размаху всадил пику в брюхо твари, припав на колено, под тяжестью мерзкого тела. Ответный взмах лапы, больше похожей на саблю, откинул юношу к стене. Рысь затих, проскрежетав по камням доспехами. Но его пика в животе, не дала твари уползти также быстро, как она появилась. И мы этим воспользовались. Коридор не очень широк, но нам с Молотом, места вполне хватило. Этим и славны Волчьи головы — мы великолепно работаем в команде, обходясь без слов, и действуя, как единый организм. Так и в тот раз. Я подскочил к твари, слитным движением клинков отрубая «сабле — лапы», и припал на колено, чуть повернувшись вправо. Молот набежал сбоку, ногой оттолкнулся от меня, бросая могучее тело, в стремительный прыжок, на высоту трех футов. Тварь не успела оправиться от боли, когда удар боевого молотка, раскроил мерзкий череп.

Мы оттащили Рыся от бьющегося в агонии монстра, но помочь уже не могли. Кираса разрублена одним ударом, тонкий, и страшный шрам поперек груди, оборвал жизнь парня. В его глазах, так и застыла мальчишеская самоуверенность, и внутренняя гордость. Дуболом отвернулся, закусив предплечье. Я молча сидел рядом, а Молот,… Молот просто закрыл остекленевшие глаза убитого, и тихонько забормотал, то ли молитву, то ли проклятья. Я, ощутил на плече крепкую руку, и поднял взгляд. Некромансер посмотрел мне прямо в глаза, и я, неожиданно, прочел в этом холодном взгляде искреннее сочувствие, и сопереживание, подобному моему, зеркально отразившемуся в глазах. Фрей присел к телу Рыся, поднимая бледные руки:

— Это немного, но я сделаю так, чтобы ни один некромансер, не смог использовать его тело, и душу. Даже глава Гильдии, не сможет.

Полыхнуло короткое сияние, лиловое с алым. На лбу Рыся, промелькнул треугольный символ, а затем, его тело, расслабилось, словно утратив внутреннюю напряженность. Миг, и клубок тумана, пурпурного как мантия императора, скрыл мертвеца от нас. А когда он развеялся, Рыся уже не было. Лишь пустые доспехи, и смятая одежда. Фрей, устало, шатаясь, поднялся, колдовство, отняло у него много сил. Он удивленно поднял брови, когда мы с Молотом, подхватили его, держа за плечи. Теперь мы пойдем с ним до конца, и умрем, если понадобится.

Несколько часов спустя, когда мы почти выбрались из лабиринта, отряд настигла вторая смерть. Не знаю, откуда, хозяин этого зловещего места, раздобыл подобных тварей, но они, словно возникли из ниоткуда! Сотни, может даже тысячи тварей, мелких, злобных уродцев, по виду напоминающих гоблинов, но в отличие, от наземных собратьев, этих, вела только ярость, и жажда крови. Уже в первые минуты боя, мы утонули по колено в крови. Краем глаза, я заметил Фрея, он раздавал удары, очень скупо, работая изогнутым крисом, неся изящную смерть на острие клинка. Увлекшись поединком, я очнулся, лишь услышав глухой стон Дуболома. Уронив меч, он шатается, как готовая упасть башня — твари облепили с ног до головы, но по-прежнему умудряется давить их, голыми руками. Я отчаянно зарычал, пробиваясь к товарищу, но катастрофически не успевал, когда вдруг, что-то темное промчалось мимо, раскидывая голопузую мелочь в стороны. Я и не сразу сообразил, что это, осатаневший Фрей. Злоба исказила бледное, забрызганное кровью лицо, сгусток лилового пламени, обратил крис в изогнутый ятаган. В считанные секунды, он пробил дорожку к Дуболому, и несколькими, меткими ударами, освободил великана от «живых пут». Дуболом застонав, сполз по стенке, а Фрей обернулся к нему спиной, защищая раненного, с яростью волчицы, охраняющей логово. Обьеденив усилия, мы с Молотом, через минуту стояли слева, и справа, от некромансера.

Не знаю, сколько мы так простояли, пока не перебили всех тварей до единой. Может несколько часов, а может и дней? Но когда все закончилось, на ногах удержался лишь Молот. Я упал на колени, уперев в пол иззубренные клинки, и тяжело дыша, а Фрей попросту шлепнулся, грохоча доспехами. Я не оглянулся назад, понимая, что Дуболому уже не помочь. Тело великана изодрано в клочья, не осталось живого места, а кровавые ямины отмечают место, где когда-то был глаза. Он еще жив, и даже ругается потихонечку, пытаясь сбросить тварь, залепившую ему глаза, машет рукой, в бесплотной попытке. Молот заскрипел зубами. Он, как и я, знает, что мы должны сделать, для умирающего товарища.

Неожиданно, поднялся Фрей. Не посмотрев на нас, он, шатаясь, подсел к Дуболому. Некромансер чудом жив, страшно истощен, но крис в его руке, не дрожит изогнутый, как зуб стальной змеи. Великан, приподнял голову, усмехаясь:

— Что, так плохо? Фрей, сделай для меня тоже, что и для Рыся, если можешь. Не люблю просить, но в тот раз, ты все отлично сделал.

— Сделаю — некромансер сухо улыбнулся — не дергайся, и больно не будет.

Дуболом замер, слегка напрягшись. Удар ножа столь стремителен, что я осознал его, лишь увидев, как Фрей, вытирает лезвие, о плащ. Теперь, наверное самый сильный человек, которого я когда-либо видел, мертв. Маленькая, почти незаметная рана на груди, оборвала его земной путь. Не стало, еще одной волчьей головы.

Когда закончился повторный ритуал, и вместо тела Дуболома остались лишь изодранные штаны, и браслет, Фрей долго не поднимался. Просто сидел, схаркивая кровью на пол, и трясясь как в припадке. Затем, шатнулся, вставая, и начал сдергивать опостылевшие доспехи. Лязг железа о каменный пол, приглушенная ругань, и скрип туго натянутой кожи — единственные звуки, что раздаются в ледяном воздухе лабиринта. Фрей остался в узеньких, кожаных штанах, худое тело, покрыто множеством гильдейских татуировок, и шрамов, кажется боевых. Крис полетел на землю, сменившись стилетом, неизвестно откуда появившимся в руке некромансера. Мы с Молотом переглянулись, и тоже начали избавляться от лишних вещей. Шляпа и плащ, легли поверх пустых доспехов, туда же, командир, положил кожанку, поигрывая мускулами, в сеточке сизых шрамов. На лице Молота, играет зловещая ухмылка. Таким я его видел всего два раза. И оба они, заканчивались, весьма жестокой смертью виновного.

Сколько еще пришлось шагать к выходу из лабиринта, я попросту не помню. Жестокая усталость навалилась на плечи, тело саднит от сотни мелких царапин, порезов. Куча, неведомых ранее монстров, ямы с кислотой, и дисковые пилы, способные резать сталь, шипы, торчащие из стен, все это малая часть, того, через что мы прошли. Прошли, на остатках сожженных сил, прорвались к неведомой цели нашего путешествия.

Он один. Высокий, и худой, с лысой головой, и неизменным пауком на черепе, я даже, на мгновение обернулся, проверяя на месте Фрей, или нет. Но он рядом, а тот, что напротив, нагло ухмыляется, сводит руки на груди, и хмуро блестит черная бронза брони. Ясно. Родич на родича, кровь от крови, двое полюбившие одну. Только вот старший, оказался честен, и боролся за любовь, душой, в отличие от брата, который попросту выкрал девушку.

— Здравствуй, братец — некромансер едко ухмыльнулся, стоило нам войти — Я вижу, ты привел цепных псов? Фу! Сидеть, псины! — он захохотал — К ноге!

Сдержатся, оказалось непросто. Неспроста он так спокоен, и слишком уж уверен, в собственной безопасности.

— Отпусти ее брат, и я обещаю тебе справедливый суд, и быструю смерть — голос Фрея, подобен сорвавшемуся с вершины камню — Лара выбрала меня, и не тебе, менять ее решение.

— Она, передумает — гадко ухмыльнулся некромансер — у нее не будет выбора, когда я убью тебя!

Зеленый огонь, срывается с его рук, при последней фразе. Жидкий, как лава, он метнулся вперед, плавя все на пути, и заставляя дрожать разреженный воздух. Считанные секунды, и Фрей, не успевает среагировать. Я рванул наперерез, но командир, как всегда, оказался быстрее. Молот сбил меня с ног, и встал, закрывая Фрея широкой спиной. Выставил вперед оружие, закричал яростно, принимая удар. Пламя ударило в него, и остановилось, словно врезавшись в стену. Последнее, что помню, прежде чем померкло сознание, хохот командира, как всегда победившего стихию.

Очнулся я, далеко не сразу. Комната вокруг, разительно изменилась — стены оплавлены, алтарь, из монолитного обсидиана, осел рыхлой грудой, оплыл, как воск со свечки. Братья хрипло дышат, после тяжелого, магического поединка, замерли, ожидая, хода противника. Я очнулся, от такого хода — на грудь, опустился тяжелый, подкованный сапог.

— Сдавайся! Или, я убью его! Я знаю тебя, брат! Ты не можешь предать, верных тебе людей.

— Верно, не могу,… только ты, не учел одного.

— Чего же?

— Он очнулся.

Дикий страх метнулся в глазах некромансера, когда он опустил взгляд, встречаясь глазами со мной. Я ухмыльнулся ему напоследок. Перекрестное движение мечей, закрыть глаза от хлынувшей крови, приподняться на колене, и рубануть еще раз, не глядя. Все это, я проделал механически, подчиняясь велению тела. Жалобный вой — клинки сломались, но рядом с осколками, легли рука и нога проклятого.

Я встал, а он пополз прочь, орошая пол багрянцем крови. Побледнев, он не утратил присутствия духа. Легкий, почти незаметный жест, которому я не успел помешать. Толпы тварей врываются в комнату, по приказу хозяина, и я замер, боясь, пошевелится, готовый к смерти. На свободном пятачке, остались только трое. Да, именно трое, я, только теперь, заметил оплавленный кусочек железа, единственное, что напоминает о командире. Слезы навернулись на глаза, и я понял, что все кончено.

— Ты перешел границу брат — Фрей говорит торжественно, будто победа, у него в руках — я имею право, призвать на поединок троих гильдейских глав, ты знаешь это правило, им все равно, что это личный поединок — тут Фрей жестоко улыбнулся — но я, меняю условия, и превышаю лимит. ОНИ, станут судьями, и решат, в какую преисподнюю, утащить твою черную душу. Вперед, друзья!

Лиловый туман, знакомый до боли. Я не знал, кого зовет некромансер, но, подняв глаза, задохнулся, поперхнувшись мокрым воздухом. Я не верю. Рысь, Дуболом, и Молот! Живые, и невредимые, с тем оружием, с которым вошли, в этот проклятый лабиринт. Я не успел встать, а они уже рванули в бой, разнося тварей в клочья. Сиреневый туман окружает их тела, и я, не особо удивился, обнаружив, как заметно потяжелели рукояти мечей, в руках. Да будет так, споем песню смерти!

Они рядом. Мы единое целое, как братья, части одного организма, слились в танце волков. И нет силы, способной остановить нас. Рысь, поражает пикой в глаз, неповоротливого тролля. Улыбка-оскал, и мальчишеский росчерк карих глаз, ты всегда одинок, сирота с детства, с нами ты обрел семью. Прощай, я запомню тебя, Гилдорт Найтволг, или попросту Рысь. Он растаял облаком тумана, весело хохоча. Дуболом, как всегда напевает под нос дурацкую песенку, меланхолично работая мечом, как жернов могучей мельницы. Дома тебя ждут жена, и сын, семья лучшего отца. Счастливого, и одного из самых добрых на свете. Прощай Туннвор Дуболом, ты навеки в памяти сердца.

Молот Войны. Твоя сила, в разуме, холодном как горный ручей, и крепких руках, что способны рвать скалы, и в сердце, горячем, как огни Казада. Ты тоже исчезаешь, сиреневым дымом, даря на прощание улыбку, одними глазами. Имя прочел я в них, всего на секунду встретившись. Клянусь тебе, кровный брат, я все расскажу ей.

С последним ударом, пала тварь, и растаяли мои клинки, обернувшись иззубренными эфесами. Все кончено. Некромансер скрючившись, окоченел — жизнь вышла, вместе с войском кошмаров. Я отвернулся, испытывая глубочайшее презрение, к этой пародии на человека, и сплюнул в сторону. Щелкнула задвижка, и как-то разом, рухнула, скрытая до этого перегородка. Посыпалась труха, от развалившейся двери, а через комнату, рвануло что-то белоснежное, легкое как пушинка. И я, опять задохнулся, на этот раз от восхищения. Лара, обнимающая Фрея за шею, не просто прекрасна. Ей можно любоваться целую вечность, не дыша. Ничего особенного, казалось бы, а… сердце екнуло. А потом замерло, и рухнуло вниз. Разве это важно? Нет. У меня есть долг, перед командиром. Пнув мертвое тело, я обернулся к Фрею:

— Думаешь, я не знаю, кто он? Мастер, и Владыка Гильдии, не такая уж хилая мишень — я хрипло захохотал, но прервал сам себя, трясясь от усталости и перенапряжения — теперь, трон из костей и черепов, по праву твой.

— Нет — Фрей, грустно улыбнулся — я мечтал о нем всю жизнь, пока не понял, какую цену придется заплатить. А я, не хочу.

Его татуировки на секунду вспыхнули, и неожиданно развеялись, обращаясь в прах. Я отвернулся, давая влюбленным, время для поцелуя. Пусть хоть они, счастливы. А у меня, теперь, есть долг.

— Я найду ее Молот, слышишь, найду! — прошептал я, выходя на свежий, ночной воздух — И спасите боги, вставшего у меня на пути!