— Здравствуй, путник. Мы всегда рады видеть своих родичей.
Живущий заинтересовано прищурился. Лицо эльфа показалось ему знакомым.
— Нельо! Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть!
Эльф-стражник удивлённо уставился на своего визави, пытаясь вспомнить, где же он видел это молодое лицо с весёлыми и чуть лукавыми глазами. Лукавыми? Может, даже несколько ехидными, насмешливыми. Точно! Кто там был главным весельчаком в детстве?
— Д'рен? Это ты? Великая Кайтан, сколько же я тебя уже не видел!
Эльфы, друзья детства, обнялись.
— А ты изменился! С виду — ну прямо богатырь эпохи Легенд! Даже не помню, когда тебя последний раз при мече видел. Вот с книжкой — это сколько угодно… Клянусь водами Фалькон Эйка, как же я рад тебя видеть!
— А я-то как рад! — с улыбкой ответил Живущий, — Вижу, ты выбился в стражи Кинтарры? Поздравляю!.. Ой, господин страж, а ничего, что к я Вам на «ты»?
— Да ладно, не кривляйся! Скажи лучше, какими судьбами в Кинтарру?
Живущий вздохнул.
— Не поверишь, вляпался в историю.
— Почему же! — захохотал Нельо, — Вот в это я как раз легко верю! И что?
— Надо с Серебряной Госпожой поговорить.
— Даже так? Ты, надеюсь, не думаешь, что этой аудиенции будет легко добиться?
— Не думаю. Но добиться надо.
— Ну, ладно, — страж похлопал друга по плечу, — Вечером забегай в караулку, поговорим, юность вспомним. А теперь извини, служба. Сам понимаешь, я всё-таки на посту.
— Понимаю. Тогда, до вечера! Зайду обязательно.
Эльф начал подниматься по лестнице, вырезанной прямо в толще исполинского ясеня, и вскоре скрылся.
— Ну что, кольцевой? Наберёмся наглости и потребуем у вождя награды? Кинтарру-то, эту мы нашли.
— Не всё так просто, — не отрывая взгляда от стражей, ответил Маухур, — Помнишь, что в усадьбе творилось? Эльфы эльфов резали.
— И какое нам до этого дело?
— А то, что эльфы, оказывается, разными бывают.
— И что? Нам-то какая разница? Эльфы — они и есть эльфы.
— Ты меня не понял. Поясню. Допустим, напали мы на эльфов и раскатали их в коровью лепёшку. А эльфов собрались с силами, пошли — и всех уродов из Кри вырезали. Всё равно ведь орки. И что ты в таком случае делать будешь?
— Э-э-э… — Шалгарн задумался, — Наверное, радоваться. И у эльфов рожа битая, и у скотов из Кри. Одним ударом, так сказать, двух зайцев.
— Вот видишь. А допустим, раскатаем мы Кинтарру эту. А на самом деле тут другие эльфы виноваты. И будут они радоваться — и у нас, и у кинтаррских рожи битые, а у них целые. Оно нам надо?
Шалгарн помолчал, задумавшись. Потом ответил.
— Задери тебя Шакар, кольцевой. Вечно всё испортишь. Я уж было обрадовался.
— Ничего. Зато потом веселее будет. Когда город вторых этих найдём.
— Ринни, ну ты же меня с детства знаешь! Я что тебе, шпион Тёмных? Я же так, пару вопросов задать.
Эльфийка глубоко вздохнула. Великая Кайтан, до чего же бесшабашный парень!
— Д'рен, ты же не младенец и не наивный хоббит. Ты должен знать, что такой дар, как у мамы, не проявляется по заказу.
— Да мне же просто поговорить надо! Без предсказаний.
— Да ну? Судя по тому, что ты мне рассказал, здесь без предсказаний не обойдёшься.
— Ладно. Сколько, говоришь, ждать надо?
— Дня два-три. Около того.
— И что я всё это время буду делать?
— Не знаю. Хочешь, на эти три дня освобожу Нельо от дежурств? Пообщаетесь, отдохнёте.
— И чтобы он на утро четвёртого дня заступил на пост с похмельным синдромом?
Райвен рассмеялась:
— Действительно, о чём это я! Вы же тихо отдыхать не умеете. Ну, ладно. Что-нибудь, надеюсь, придумаешь. Помочь в этом я тебе мало чем могу, проблем полно.
— Проблем? Может, помочь где могу?
— Не знаю, не знаю… — Фаэллер'рин задумалась, — Есть одно дело. Возле Фалькон Эйка лесорубы завелись. Прогнать бы их, да святое место, драться там нельзя. У тебя же, вроде, язык всегда хорошо подвешен был. Может, сходишь, поговоришь с ними?